Когда дыхание растворяется в воздухе. Иногда судьбе все равно, что ты врач - стр. 7
Я БЫЛ УВЕРЕН, ЧТО БОЛЬ В СПИНЕ ОТСТУПИТ, КАК ТОЛЬКО НАПРЯЖЕНИЕ НА РАБОТЕ СПАДЕТ.
Через несколько недель у меня начались приступы сильной боли в груди. Неужели я врезался во что-то на работе? Как-то сломал ребро? Иногда ночью я просыпался на насквозь мокрой от пота простыне. Вес снова стал снижаться, на этот раз еще стремительнее, упав с восьмидесяти до шестидесяти шести килограммов. У меня развился постоянный кашель. Никаких сомнений уже не оставалось. Одним субботним днем мы с Люси сидели на солнце в Долорес-парке в Сан-Франциско и ждали ее сестру. Люси взглянула на экран моего телефона и увидела результаты поиска по запросу «статистика заболеваемости раком у тридцати-сорокалетних».
– Что? – удивилась она. – Я и не думала, что тебя это беспокоит.
Я ничего не ответил. Не знал, что сказать.
– Ты ничего не хочешь со мной обсудить? – спросила Люси.
Она расстроилась, потому что переживала за меня. Она расстроилась, потому что я ничего с ней не обсуждал. Она расстроилась, потому что я обещал ей одну жизнь, а дал другую.
– Скажи, почему ты мне не доверяешь?
Я выключил телефон.
– Пойдем поедим мороженого, – ответил я.
Мы планировали провести следующие выходные у старых университетских приятелей в Нью-Йорке. Я надеялся, что хороший сон и несколько коктейлей помогут нам с Люси снова сблизиться.
Однако у Люси были свои планы.
– Я не поеду с тобой в Нью-Йорк, – объявила она за несколько дней до предполагаемого отправления. Она хотела неделю пожить одна. Ей требовалось время, чтобы понять, что делать с нашим браком. Она говорила спокойным голосом, что только усиливало головокружение, которое одолело меня в тот момент.
– Что? – сказал я. – Нет!
– Я очень люблю тебя, поэтому все так непросто, – ответила Люси. – Мне кажется, что мы по-разному видим наш брак. Такое чувство, что мы близки наполовину. Я не хочу узнавать о твоих тревогах случайно. Когда я говорю, что ты исключаешь меня из своей жизни, ты не видишь в этом проблемы. Мне нужно другое.
– Все будет хорошо, – попытался заверить ее я. – Как только я закончу резидентуру…
Я ЧАСТО ВОЗВРАЩАЛСЯ ДОМОЙ НОЧЬЮ, НАСТОЛЬКО ИЗМОЖДЕННЫЙ, ЧТО ДАЖЕ НЕ ХВАТАЛО СИЛ ДОБРАТЬСЯ ДО ПОСТЕЛИ.
Неужели все правда было так плохо? Сложнейшая учеба на нейрохирурга, безусловно, негативно сказалась на нашем браке. Я слишком часто возвращался домой ночью, когда Люси уже спала, и просто падал на пол в гостиной, настолько изможденный, что мне даже не хватало сил добраться до постели. Слишком часто я уходил на работу еще до рассвета, пока жена спала. Но ведь это был пик нашей карьеры: большинство университетов хотели нас обоих: меня в качестве нейрохирурга, а Люси в качестве терапевта. Самое сложное осталось позади. Разве мы не обсуждали это десятки раз?