Когда цветет олива - стр. 38
«Спасибо за Пэскуэлину. Я мужу ничего не сказала. Он боится Карлу».
«Я не хотела вмешиваться в вашу жизнь. Я помогу тебе с дочкой», – последовало в ответ.
При полном обоюдном молчании женщины пили чай, общались с помощью интернет-ресурса и прекрасно понимали друг друга.
«Я завтра приготовлю обед».
«Хорошо. Я помогу. Мне жаль, что так получилось с Карлой».
«Лина хорошая девочка. Она добрая, но упрямая».
«Я заметила. Это чудесный ребенок!!!»
После трех восклицательных знаков Роза облегченно выдохнула и рассмеялась. Мария нравилась ей все больше и больше. С ней было легко, она не важничала, не напускала на себя высокомерный лоск, как заносчивая Паола, которая смеялась в глаза, повторяя за Карлой обидное прозвище. С этой женщиной все оказалось проще, ее приняла Пэскуэлина, и глаза ребенка светились торжественной радостью, словно хотели сказать: вот видите, а я говорила, что все будет хорошо!
Дома Роза первым делом объявила дочери, что завтра той придется остаться под присмотром Марии, и взяла с нее обещание быть послушной как перед причастием. Лина танцевала от радости, прыгала на кровати и с детской непосредственностью благодарила Деву Марию за ниспосланное на нее счастье, чем довела родителей до полного отчаяния. Они и предположить не могли, насколько дочь не любила старую Карлу.
Перед сном, прежде чем уйти в свою спальню, Марио заглянул в комнату гостьи. Маша сидела возле окна, любуясь последними всполохами заката над черной горой. Мысли ее текли плавно, медленно, без препятствий и сложных душевных перипетий, на которые она не могла пока найти ответа, зная, что как ни старайся, а ничего из этой затеи не получится. Она смущенно запахнула на груди халат и предложила Марио присесть прямо на постель. Он сел, но на самый край, словно боялся осквернить чистоту накрахмаленных простыней. Пожелание спокойной ночи так и застряло в его горле. Марио глупо улыбался, любуясь плавным овалом лица, длинными ресницами и пушистым завитком, так безжалостно заправленным за ушко. Уж очень он спешил, слишком велико было его желание привязать к себе эту женщину, завладеть ею и никуда не отпускать. С обыкновенным мужским эгоизмом он уже представлял себя ее мужем, купался в бескрайнем море ее любви и неминуемой зависти давних друзей, которые, несомненно, высоко оценят его избранницу. Как давно хотелось ему надеть темно-серый отутюженный костюм, купленный в дорогом магазине Неаполя, но не на свадьбу дальнего родственника, а на свою собственную, чтобы повести к алтарю Святого Стефания стройную женщину с голубыми глазами, в облегающем шелковом платье, с белыми бутонами роз в пшеничных волосах. Сегодня он так явно представил себе эту прекрасную картину, что показывая Франческо дорогу, пропустил поворот на Лапио. Пришлось потратить лишних полчаса, чтобы вернуться обратно. Но думать о работе Марио не хотел. В душе пели птицы, порхали бабочки, распускалась магнолия. Он снова чувствовал себя тридцатилетним юнцом. Расправились сутулые плечи, грудь задышала глубокими вздохами, жадными и частыми, а в глазах заблестели искрометные огоньки. Если б только набраться смелости…