Когда бывший стал отчимом - стр. 64
В десять лет я тайно наведалась к маме, хотя бабушка с дедушкой категорически запрещали это делать. Старая хлипкая дверь в квартиру оказалась слегка приоткрытой. Тихой неуверенной поступью я прошла внутрь и сразу задохнулась от запаха газа. Ужас происходящего до меня дошел тут же. Забыв страх, я бросилась на кухню, где были включены все конфорки. Огонь не горел, окна были закрыты.
Прикрыв лицо тряпкой, кашляя до умопомрачения, я побежала в спальню, где спала мама в обнимку с коньяком. В ужасе я трясла ее и рыдала:
— Мамочка, прошу! Открой глаза! Только живи, умоляю…
И она открыла. Столько лет прошло, а я до сих пор помню этот ее взгляд, полный призрения и заведомой усталости. Словно я — муха, жужжащая у нее под ухом.
— ЧТО ТЕБЕ?! — рявкнула она, оттолкнув меня от себя в сторону.
Утерев слезы, я поспешно затараторила:
— Ты, видимо, что-то готовила и забыла выключить газ. Разве не чувствуешь запах?!
Произнесла и осеклась. Как она должна была унюхать газ, если сама была проспиртованная? Если квартира провоняла сигаретами, пылью и спермой?
— Я не готовлю. Видимо, Семочка… — поморщившись, она задумчиво уставилась перед собой, а после разгневанно запустила бутылку в стену напротив: — Чертов жук. Пить-дать, спер у меня из кошелька сто рублей и следы замел!
— Все ради ста рублей? — ужаснулась я, стараясь не смотреть вокруг. Зрелище было не для слабонервных. — Убийство мелочное…
Зоя усмехнулась и повела плечами. Мол, что бы я понимала.
— Это для тебя, деточка, это не деньги. Твоя жизнь — сплошное веселье. У взрослых все по-другому, — глубокомысленно изрек человек, забывший, что такое работа. — А вот дядя Сема на эти деньги два дня здоровье будет поправлять.
Тогда я не понимала, почему на щеке вдруг появилась одинокая слеза. Она просто была там, как данность. И сердце сжималось, ускоряя свой привычный ритм.
— Водка дороже стоит, — прохрипела я, почему-то все еще ожидая от мамы того, чего она дать не могла. Заботы, любви, понимания. Обними она меня хоть раз, я бы любила ее до гроба. Она бы стала моим богом. Но, нет… Этого она сделать не могла.
— А он не водку покупает, а боярышник… — замерев на полуслове, та замолчала и махнула на меня рукой. — Чего пришла? Вещи постирать? Я тебе сейчас нижнее белье сниму, пойди ополосни. Только у меня свет отключили за неуплату, руками придется.
На стене позади мамы весел старый плакат «Loveis…». На нем девочка целовала парня, а их дети резвились в песочнице.
— «Любовь — это семья.», — прочитала я вслух, усмехнувшись.
— Запомни, сладкая, — положа руку на мое колено, Зоя посмотрела мне прямо в глаза. — Любить в этой жизнь можно только деньги. Но не людей. Поняла?