Когда бывший стал отчимом - стр. 3

— Нет, — пропыхтел он, смахивая капли пота со лба, — теперь останься.

Я улыбнулась, коварно и обольстительно. И тогда Петя выскочил из-за стола и подбежал ко мне, жадно прижимая к себе. Его губы тут же нашли мои, язык нагло и по-свойски вторгся в мой рот. Шершавые мощные руки гладили тело, сжимали ягодицы, игрались завязочками белья и проникали под шифон.

Я была совершенно мокрая, на грани оргазма. Лишь один вид, как ректор реагирует на меня, сводил с ума! Как вдруг мужчина кратко глянул на часы и отстранился:

— Накидывай плащ и пошли отсюда.

Нервно моргая глазами, я опешила:

— В смысле… Куда?

— Как «куда», Анечка? — протянул он словно умственно отсталой, а после шуточно ударил меня пальцем по носу. — В гостиницу, конечно! Или ты хочешь, чтобы весь вуз слышал, как я тебя трахаю? Думаю, подозрения о роде наших занятий точно возникнут…

Стало горько и неприятно. Ведь раньше Пете ничего не мешало брать меня не только посреди рабочего дня на своем столе, но и что поопаснее. Как-то я поправляла макияж перед зеркалом… В дамскую комнату вторгся ректор, прижал меня к стене без единого комментария и оттрахал так, что сутки не могла на ногах стоять. При этом, в любой момент швабра могла упасть, дверь открыться, и нас застукать. «За короткую юбку!», — тогда он мне сказал и ушел, словно ничего не случилось.

А спустя год отношений Петеньке вдруг стал кто-то мешать… «Чувства остыли?», — испугалась я, и оторопь взяла. Кто бы мог подумать, что я смогу так сильно кого-то полюбить.

— Уверен? — игриво проведя кончиком языка по губам, я поняла, что никуда не уйду. Не отпущу его… Рано нашим отношениям еще идти на спад! — А мне тут кое-что в голову пришло…

Уперевшись ладонью Пете в грудь, немного толкнула мужчину, и он поддался, отступая к столу. Я видела, как сильно он хочет меня, буквально сходит с ума. Аж челюсти сводит! И все равно он меня удивил:

— Аня, поехали в отель! Какая муха тебя укусила, а?

Невинно играя бровями, я провела коготочками от шеи до груди, якобы случайно зацепив застежку лифа. Он распался, оставляя меня, в чем мать родила. Грудь оказалась полностью голой, а Петя задохнулся и упал на свое широкое коричневое кресло, как будто мужчину током шандарахнуло.

— Вспомнила сегодня, как мы в Венецию полгода назад ездили… — мягко прошептала, неторопливо опускаясь перед ректором на колени. Его голубые глаза горели адским пламенем.

— И? — язык мужчины вяз, слова стали невнятными. — Что ты там именно вспоминала, пупсик?

— Помнишь, как мы с тобой украли пьяные гондолу, заплыли в какой-то глухой угол и кое-чем там от скуки занимались? — пальчики мои нежно подползли к ширинке Пети, где штаны уже едва ли не рвались от желания мужчины. Он зарычал, когда понял, зачем именно я расстегиваю молнию и поглаживаю черные боксеры. — Ностальгирую, знаешь ли…