Когда бывший стал отчимом - стр. 13

Опустив замыленный от слез взгляд на бэйджик, с трудом прочитала имя:

— Стивен, я уже на месте, не переживайте, — тыкнув пальцем в бутылку скотча, улыбнулась. Видимо, это еще больше насторожило мужчину, ведь он отшагнул назад. — Именно это мне и поможет.

Удивительно, ведь я не пила. Банально не любила это дело. Не понимала людей, которые намеренно пристрастились к бутылке. Для меня же это оказался лучший способ забыться. К нему я прибегала изредка после разговоров с матерью, где она перебарщивала с подробностями своей приватной жизни и… Сегодня, увидев Петю.

Я глушила в себе память о нем, лучшие дни наших годовых отношений. А сейчас ящик Пандоры был вспорот грубой наждачкой, причиняя непереносимую внутреннюю боль. Я чувствовала, как мое сердце разрывается на части. Чувствовала, как умираю и схожу с ума.

Он был моим первым. И последним.

— Девушка, — окликнул бармен, — вы уверены, что готовы выпить бутылку скотча в одиночку?

Помахав перед его лицом полупустой бутылкой, вопросительно вздернула бровь:

— Не заметно?

Закатив глаза, он тяжело вздохнул и подошел поближе:

— Послушайте, моя задача впаривать побольше выпивки и подмешивать туда изредка водичку с большим количеством льда. Именно это я бы и сделал вам, если бы вы не купили сразу бутылку. Но не из вредности, нет. Хотите знать, почему? — он сделал паузу, нагнетая обстановку. А я отвернулась в сторону, всячески демонстрируя, что сегодня мне не до разговоров с незнакомцами. — На вид вы хрупка, как осиновый лист и разбитая, словно вас переехал грузовик. Маленькая и худая девушка от одиночества может выпить такое количество спиртного, только вот последствия вам не понравятся. Лучше бы вам обратиться за моральной поддержкой к близким.

Бармен по имени Стивен хотел поддержать меня. Возможно, впервые за свою карьеру. Но, ирония судьбы, он сделал лишь больнее. Бездумно пялясь перед собой, я увидела в отражении стеклянной витрины свое белое опухшее лицо с синяками под глазами.

— К кому ты пойдешь за помощью? — с сарказмом спросила я у себя. Бабушки и дедушки умерли еще до моего поступления в вуз, а все, что я могу слышать от собственной мамы — это сколько грамм филлера она себе вкачала и куда. Дрожащей рукой я снова наполнила стакан и отсалютовала им полуживой девушке напротив. Она выглядела безумно. Ею была я. — Бинго! К себе любимой.

Год отношений с Петей перечеркнул полностью мою жизнь «до» него. Ее больше не было. Пыль. Я жила нашими встречами. Всегда отсчитывала время до них. Минуты казались часами…

До сих пор я искренне не понимала: «КАК?». Как он вклинивал других девушек, когда мы почти все свободное время были вместе? Как ему хватало сил после нашего изнурительного секса? Как он успел заделать ребеночка другой? Как мог быть так жесток и безжалостен?!