Когда боги смеются… - стр. 5
Побеседовали, обговорили зарплату и обязанности, нюансы разные. Зарплата порадовала: почти на треть выше прежней, плюс еще чаевые будут. Отлично! В общем, решила поработать тут, пока работу по профилю буду искать. Временно…
Пока я пила и кушала в баре, ко мне никто не подходил. За этим с бдительностью маньяка следил вышибала, он же – хозяин этого заведения, как оказалось. То ли меня решил застолбить, то ли ему меня жалко стало…
В общем, из бара я вышла целой и невредимой. Это я вспомнила легко, поскольку пила я мало, да и спиртное меня почему-то не брало.
Вышибала развлекал меня рассказами про жизненные ситуации своих друзей и подруг, коих, по его словам, было неисчислимое множество. И все они его до гроба любили. Он все болтал ни о чем, набивая себе цену, сам же над своими рассказами смеялся, не замечая, что мне уже хотелось выть от безысходности…
Вскоре я попрощалась. Саня набивался в провожатые, но я отказалась от столь сомнительной чести. Он мне в баре мозг выел маленькой ложечкой. Хотя воров, грабителей и насильников он бы вспугнул: если не кулаками, то внешностью точно… Просто мне хотелось тишины и одиночества.
Выйдя за порог бара, я медленно пошла по улице. Как-то резко стало темно. Неужели я весь день в баре проторчала? Надо меньше пить! В общем, я накеросинилась и брела домой, пеняя всемогущему на свою несчастную судьбинушку. Очнулась, когда поняла, что зашла куда-то не туда. Впереди тупик и полная безнадега… И мне так жалко себя стало, что я разревелась, закинула голову к небу и стала орать Богу, чтобы он меня услышал, во всю мощь своих легких.
Все претензии высказала, что накопились за мою недолгую жизнь. И про то, что жизнь у меня серая, что приключений в ней нет, что живу непонятно зачем, что никто меня не любит, а только попользоваться хотят молодым крепким телом. Аргументы в споре с Богом заканчивались, а скандалить и жаловаться еще хотелось. Бог в ответ молчал, что меня только разозлило.
– За что? За что ты так со мной? Я думала, что ты меня любишь! А ты вон как. А я такая добрая, красивая, смелая, умная и покладистая, вышивать могу и варенье варю вкусное… кизиловое! – кричала я в небо.
– Последнее могла бы и не кричать. Бог все-таки. А ты, как торговка на базаре, цену себе набиваешь, – громко проговорил кто-то.
Внезапно от стены отделилась фигура и пошла мне навстречу. С пьяных глаз я его сначала не узнала. А вот когда он ощерился, тут меня и озарило: да это же субтильный из бара.
– Ну что, привет, красотуля, – процедил сквозь зубы серый.
– Зд-д-д-расьте… – промямлила я.