Когда Бог был женщиной. Как древнейшая религия Богини сменилась патриархальной верой в богов-мужчин - стр. 10
(курсив автора). Хотя некоторые фараоны на самом деле строили по две гробницы, слова «предполагать» или «вероятно» выглядят здесь уместнее, чем категоричный вывод, не допускающий возможности того, что в раннединастический период гробница царицы могла быть больше по размеру и украшена богаче, чем гробница царя.
В «Палестине до древних евреев» Э. Анати говорит о группе азиатов, переселившихся в Египет. Согласно его объяснениям, прибывшие кочевники (мужчины) «приносили с собой свои товары, орудия труда, оружие и музыкальные инструменты, приводили ослов, жен и детей» – именно в таком порядке. Описание самого раннего явления Богини, которое делает Анати, равно так же ориентировано на мужчин. Он пишет: «Эти верхнепалеолитические люди также изготавливали женские фигурки, видимо, изображающие богиню или просто олицетворение плодородия… Психологический аспект поклонения богине-матери очень важен. Он отмечает новую ступень в развитии человеческого сознания. Перед нами, несомненно, предстает человек разумный, которого беспокоят духовные, а не только материальные проблемы»[13] (курсив автора). Могли ли предки женщин, перечисленных наряду с ослами и другим имуществом, быть разумными женщинами? Женщинами, способными не только на материальные, но и на интеллектуальные достижения?
Доктор Маргарет Мюррей из Лондонского университета, писавшая в 1949 году о Древнем Египте, предположила, что вся история якобы «романтических» увлечений Клеопатры (в действительности обладавшей законными правами на египетский трон) была неверно истолкована вследствие мужской предвзятости. Она отмечает, что «классические историки, насквозь проникнутые традициями отцовского права и моногамии, а кроме того, привыкшие смотреть на женщин как на движимое имущество своих родственников мужского пола, не только совершенно неправильно поняли ситуацию, но и представили ее для всего мира в искаженном виде».
Вот лишь некоторые из примеров сексуальных и религиозных предубеждений, с которыми мне пришлось столкнуться. Как пишет Сайрус Гордон, профессор ближневосточных исследований и в прошлом заведующий кафедрой Брандейского университета[14] в Массачусетсе, «в процессе обучения мы учитываем не только предметы, но и подходы. Более того, именно подходы имеют тенденцию определять, что мы видим и чего не видим в предмете обсуждения. Вот почему подход в образовательном процессе столь же важен, как и сам предмет». Тут сразу возникает множество вопросов. Сколь многие из авторов доступных ныне текстов оказались подверженными влиянию современных религий? Сколько ученых просто исходили из того, что мужчины всегда играли доминирующую роль в качестве лидеров и первооткрывателей, и проецировали это предположение на свой анализ древних культур? Почему так много людей, получивших образование уже в нынешнем столетии, считают классическую Грецию первой значительной культурой, хотя письменность и крупные города возникли уже по крайней мере за двадцать пять веков до того? И – что, наверное, особенно важно – почему постоянно делается вывод, будто эра «языческих» религий, время поклонения женским божествам (если о них вообще упоминается), была темной и хаотичной, таинственной и порочной, без малейшего проблеска Разума и Порядка, которые якобы привнесли с собой более поздние мужские религии, когда у нас есть археологические доказательства того, что древнейшие законы, государственность, медицина, сельское хозяйство, архитектура, металлургия, колесные транспортные средства, керамика, текстиль и письменность впервые зародились именно в обществах, почитавших Богиню? Мы можем также задаться вопросом, почему так мало легкодоступной информации об обществах, которые на протяжении тысячелетий поклонялись древней Создательнице Вселенной.