Кофейня в сердце Парижа - стр. 19
– А где ты живешь? – неожиданно для себя спросил я, а затем обернулся к ней.
Она выпускала клубы дыма в потолок. Мои сигареты не были для нее крепкими.
– У тебя.
Я присел на край кровати.
– Нет, не сейчас. Вообще! У тебя есть дом?
На ее лице я заметил ухмылку.
– Я разве похожа на бездомную?
– Нет, не похожа, – подметил очевидное я.
– Почему тогда спрашиваешь?
Я отвел глаза в сторону.
– Мне хочется с тобой говорить.
Она с пониманием посмотрела на меня.
– Знаешь, в тот день, когда мы встретились в парке, мне до невыносимости хотелось сбежать из дома. Бежать без оглядки, куда угодно бежать, только бы не возвращаться по знакомым улицам, не видеть знакомые лица, не просыпаться в тех тошнотворных стенах. Мне хотелось бежать туда, где меня не могли бы найти. Не могли бы вернуть. Запереть. И оставить жить, как прежде. Ты меня понимаешь?
– Не совсем, – признался я.
– Это не так важно, – улыбнулась. – Я рада, что встретила тебя. Ты мне был нужен, как никто в этой жизни. И в какой-то даже степени – ты меня спас.
Ее слова были неописуемо приятными. Я мог часами слушать слова, которые заставляли вздрагивать мое сердце. «Я ей был нужен…»
– От кого спас? – не подав вида, уточнил я.
Сигарета дотлела в ее руке, пепел упал на кровать. Она пальцами стряхнула.
– Есть такой человек, который распоряжается моей жизнью, тем самым превращая ее в ад. Ему кажется, что я – не человек, а всего лишь его продолжение. В его глазах я не взрослая, самостоятельная женщина – а какое-то беспомощное дитя. Я ненавижу его всей душой…
Она смотрела в одну точку перед собой.
– Кто этот человек? – осторожно спросил я.
Она посмотрела в мои глаза.
– Мой отец.
Затем отвела свои в сторону.
Я проснулся.
Кофейня, как и всегда, была пуста. Как и всегда, в ней пахло чем угодно, но только не кофе. Роза не пришла, наверное, впервые за эти несколько дней. Я не слышал ее шагов, не слышал тихого шепота позади себя. И в какой-то момент я даже подумал, что она умерла. На холодном полу, с иглой в руке, со стеклянными глазами, застывшими в одной точке. Жуткое зрелище. Но мне не было ее жаль, как увядшую женщину, как заблудившегося в себе человека. Запутавшегося в своей паутине. Много людей умирает, и если горевать по каждому из них, то не останется совсем души, чтобы оплакивать самых ближних. Я безразличен к людям, ко всему окружающему миру. Меня ничего не касается, только дождь.
Вы забыли Шекспира на своем столике. Вы забыли здесь свою роль…
На следующий день я вновь переступил порог кофейни и Розы, как и вчера, за столиком не обнаружил. Только ее книга. Я остановился. Взял в руки сборник сонетов и открыл на первой странице. Начал читать… Прошло около часа, а может, и больше. Я вновь что-то почувствовал, когда листал знакомые страницы. Что-то совершенно живое, некий трепет, легкий мороз по коже. Автор понимал меня. Он крал мои мысли и озвучивал их от своего имени. Я его слушал. Я слушал себя…