Кофе в бумажном стаканчике - стр. 50
– Иди, милая.
Она в ужасе отшатнулась от него, будто этот взрослый опытный мужчина, спровоцировав ее своими требовательными поцелуями, заставил совершить нечто непотребное и подсмотрел это. Спохватившись, она толкнула дверь, неуклюже сползла с высокого сиденья и, не оглядываясь, быстро побежала прочь – опустошенная, почти неживая от жгучего стыда. Как теперь жить с этим стыдом дальше, она не знала. Телефонный номер Сергей у нее так и не спросил.
В тот вечер Надежда неподвижно лежала на кровати, отвернувшись к стене, вспоминала каждую минуту прошедшего дня и равнодушно сожалела о том, что произошло в машине. Хотелось плакать, но почему-то не было слез. Что теперь ей делать со своими новыми пробудившимися чувствами, девушка не знала. «Как жаль, – думала она, – я опять вляпалась в очередную неприятность. Так хорошо все было, жизнь почти наладилась, наступил покой. А теперь мне придется собирать себя заново, запрещая думать о нем. Обидно! Я совершенно не готова жить в этом городе, он будто выталкивает меня обратно, придумывая новые и новые испытания. Насколько меня хватит, как долго я смогу сопротивляться? Ненадолго, сил не осталось совсем».
Уснула она с твердой уверенностью в том, что никогда его больше не увидит.
…После субботнего дня, так неожиданно проведенного в Алуште вместе с Надей Головенко, Сергей не спал всю ночь, уверенный в том, что совершил непоправимую ошибку. Он ворочался в постели, перекидывался с боку на бок, собственное тело казалось ему тяжелым и неуклюжим. Девушка стояла перед его глазами, как живая, – смеялась, поправляла волосы, возбужденно дышала, целуясь. А когда он начинал забываться, немедленно окунался в жаркие изматывающие сны. Просыпаясь, шел в ванную, долго стоял под душем, возвращался в постель, пробовал уснуть, и все повторялось сначала.
Никто и никогда из знакомых женщин не дарил ему столько новых ощущений. Они слишком любили свою независимость, стараясь выдерживать дистанцию. Это проявлялось и в том, как они, получив от него деньги, оплачивали собственные счета по принципу «ты меня содержишь, но решаю я самостоятельно». И в том, как они изо всех сил старались хорошо выглядеть перед ним во время секса, думая вовсе не о сексе, словно это действие было досадным, но необходимым приложением к их тщательно культивируемой красоте. Как ни странно, ему раньше это нравилось, и он не задумывался о таких сложных вещах, отодвигая своих женщин на второй план. На первом у него была работа – он в ней жил, сбегал в нее от личных проблем. И, если бы не естественный зов природы, он бы на ней «женился», напрочь забыв о противоположном поле.