Кофе со вкусом убийства - стр. 23
Поэтому, несмотря на только что состоявшийся тревожный разговор, она не считала, что существует реальная опасность; деньги пропали, но едва ли Топси знала личность мошенника. В тех случаях, о которых она читала, никто не знал. Никого никогда не привлекали к ответственности; очень часто преступников даже не было в стране. Келли-Энн, похоже, бдительно присматривала за матерью, но она и сама может помочь. Верна обучает нового волонтера и вполне может дать ей одно свободное утро, если только эта чертова сигнализация не станет шалить.
Но, как оказалось, все эти планы были напрасными. К следующему понедельнику Топси была мертва.
Глава 7,
Где сообщают печальные вести, происходит неожиданный визит и произносят тревожное откровение
Говорят, хорошие новости распространяются быстро; правда в том, что в таких городах, как Тирск и Рипон, плохие новости распространяются еще быстрее. К тому времени как Келли-Энн позвонила Лиз в понедельник и сбивчиво сообщила ей, что мама скончалась, Лиз уже позвонила ее подруга Джен, Пэт получила сообщение от Нэт из яслей Монтессори в Рейнтоне, а Тельма узнала новость от капеллана из больницы Фраэри.
Кроме того, сама Келли-Энн опубликовала на своей страничке в Фейсбуке[10] фотографию, где она обнимает недовольную Топси: «Моя дорогая мама, моя лучшая подруга, покойся с миром, с любовью, Келли-Энн».
Впечатление от этой новости было несколько подпорчено тем, что, когда Топси умерла, Келли-Энн, очевидно, была в небольшом отпуске в Португалии; сразу под постом о смерти располагались снимки Келли-Энн, сделанные накануне в бассейне невероятного лазурного цвета, где она потягивала коктейль столь же невероятного цвета.
– Это случилось быстро, так они сказали Келли-Энн, – заявила Лиз. Она произнесла эти слова твердо, будто повторяла их уже не раз; впрочем, так оно и было – она постоянно твердила это сама себе. За окнами кафе машины казались призрачными фигурами в морозном тумане; шарфы, перчатки и шапки были убраны в карманы пальто и сумочек. Было нечто очень успокаивающее в том, что в это утро они сидели за своим обычным столиком.
– Раз – и не стало. – Пэт вздохнула, торопливо пытаясь смягчить резкость своих слов. Мысль о скоропостижности жизни успокаивала. Когда она только начала преподавать в Брэдфорде, в то пьянящее время юбок в сборку и бесконечного секса с Родом на мансарде в Маннингеме, школьная медсестра постоянно твердила об «идеальной смерти». «Раз – и не стало», – любила повторять она. В то время Пэт это казалось довольно жутким, но с возрастом, когда она стала старше, насмотрелась на хосписы, больничные палаты и жарко натопленные комнаты для постояльцев, начала видеть в этих словах смысл и даже находить в них утешение.