Кое-что ещё… - стр. 2
В американской культуре принята традиция шокирующих признаний. Многие книги пишутся с обязательным расчетом на то, чтобы потрясти воображение читателей какими-то сногсшибательными откровениями. Как правило, все вертится вокруг инцестов, тайного или явного алкоголизма, домашнего насилия и прочих ужасов, которыми буквально переполнена мемуарная литература звезд. Что правда, а что нет – выяснять их добросовестным биографам. Но ведь для издателей важнее всего, чтобы книга как можно лучше продавалась. И в этом смысле мемуары Дайан Китон – на первый взгляд не очень-то коммерческий проект. Ну кому могут быть интересны дневники какой-то безвестной домохозяйки? Все хотят знать подробности про знаменитых любовников, а тут через каждую страницу мама, мама, мама…
Но Китон никогда бы не заслужила славу самой умной женщины Голливуда, если бы пошла на поводу у массовых вкусов и пожеланий редакторов. В своем желании договорить все до конца она куда последовательнее и смелее многих своих коллег. Она не придумывает миф, не ошарашивает подробностями. Но просто, без лишних комментариев предъявляет миру свои горестные улики, эти доказательства собственной вины, кровоточащий автобиографический коллаж, где все разрезано, перерезано и склеено по живому.
Ироничные картинки американской пригородной жизни в Южной Калифорнии сменяются жесткими зарисовками Нью-Йорка конца шестидесятых годов, тягостные симптомы болезни Альцгеймера, от которой страдала под конец жизни мать, чередуются с описаниями приступов булимии, отравившей всю молодость Дайан. «Наша история – меня и моей мамы – это клубок нашего прошлого, который не распутаешь, глядя на подборку вырезок о девушке, которую звали Энни Холл».
Это имя тоже возникло неслучайно. Во-первых, Холл – девичья фамилия матери. А во-вторых, это самая известная роль в фильмографии Дайан Китон, за которую она получила «Оскар».
Можно сказать, с нее в американском кино началась целая плеяда неприкаянных одиноких нью-йоркских интеллектуалок, исправных пациенток психоаналитиков, экстравагантных любительниц мужских шляп и галстуков. Женский тип, созданный фантазией и любовью Вуди Аллена, вошел в американскую мифологию под именем Энни Холл и навсегда закрепился за самой Дайан.
Все, что она делала потом в кино, так или иначе имело точку отчета в виде фильма, ставшего непререкаемой классикой. Как и полагается серьезной актрисе, она пыталась бунтовать. Искала и находила для себя другие роли. Старалась нигде не повторяться. Снималась у больших режиссеров в надежде, что они подскажут, как ей наконец выбраться из шляп и прикидов Энни Холл. Но такой, как Вуди Аллен, в ее жизни был один. Да и публика желала видеть ее только в амплуа