Кодекс смерти - стр. 2

А это, судя по всему, невозможно. Правда, до края обрыва всего каких-нибудь три метра, но эта часть скалы гладкая, без трещин и выступов.

Полицейские знали, что здесь много таких полок? Или предполагали, что скала обрывается отвесно в море? Что бы они ни знали, что бы ни предполагали, их действия находились за гранью всяких этических норм.

Факт оставался фактом. Сколько ни исследуй, сколько ни размышляй, без посторонней помощи наверх не подняться. Даже знаменитый скалолаз, народный герой Бернардо Росси не справился бы тут без специального снаряжения. Сознавая свое бессилие, Фредрик Дрюм лег на траву и уставился на голубое небо над собой.

Определенно тут произошла какая-то ошибка. Он знал, что на этих широтах чего только не бывает. Не так уж далеко отсюда до Сицилии с ее мафией, тайные ходы которой не доступны разуму простого человека. Когда же она действует в открытую, то особенно не церемонится и не тратит лишних слов. Да уж, за те секунды, что он общался с полицейскими, ему не довелось услышать ничего вразумительного.

Ну конечно! Его приняли за какого-то мелкого судейского чина, который вознамерился сунуть нос в их внутренние дела, и решили расправиться с ним. Эти полицейские – члены мафии, охотящиеся на судейских. Фредрик Дрюм знал, что судьи – желанная цель для пуль и ножей мафиози. Но ведь должны они были видеть, что он иностранец, хотя бы по его светлой коже? А впрочем, у пьемонтцев тоже светлая, нежная кожа… Как же они удивятся и разочаруются, когда, исследуя его чемодан, увидят бирку с надписью «Фредрик Дрюм, Норвегия».

Чемодан… Он совсем приуныл, представив себе Женевьеву, как она стоит на автобусной остановке, видит – из автобуса выбрасывают его чемодан, а где же сам Фредрик? В чемодане находились подарки для нее – чудесная золотая лопарская брошь ручной работы и бутылка изысканного пьемонтского вина «Кастелло ди Неиве, Барбареско» 1971. Neive, neve – снег; «Снежный Замок», красивое название, такое подходящее для подарка от норвежца.

Он беспокойно приподнялся на локтях. До самого горизонта простиралось Ионическое море, зеленое, тихое, пустынное. Жизнь и удивительные похождения Фредрика Дрюма научили его не торопиться объяснять происходящее случайным стечением обстоятельств и недоразумениями. Слишком часто в основе лежал план – расчетливый, жестокий, злодейский. План, который ткал свою паутину со смертоносной пунктуальностью.

Фредрик Дрюм давно избавился от благодушной доверчивости перед лицом того, что принимало вид «случайности». Вот почему тревога, которую он ощущал теперь, была вполне оправдана. Покуда не доказано противное, он предпочитал исходить из того, что талмуд говорил про бытие: