Кодекс молчания - стр. 38

Понимая, что я запуталась сама в себе, я поймала себя на мысли о том, что слишком легко приняла то, что считала, будто Силенс просто являлся марионеткой в руках бастарда. Это настораживало. Хелл проник глубоко в мое подсознание, и может дело было только в его магии Волхва. Забыть о том, что Монтэя выдала самую главную тайну бастарда, я не сумела бы. Набрав больше воздуха, я решилась все ему рассказать.

– Ты ведь Волхв, Хелл. Почему ты не хочешь мне прямо об этом сказать? – Слова прозвучали как-то неуклюже, я пожалела о том, что вообще затеяла этот разговор. Но Хелл уже нахмурился, обдумывая ответ.

– Я не…

– Монтэя мне рассказала. Она считала, что ты мертв. Был ли ей резон лгать мне об этом? – поспешила я остановить его глупые оправдание. То, что сделал Беллс с моим телом несколько часов назад, только говорило о его непосредственной принадлежности к таким древним магам, как Волхвы.

Ему не хотелось говорить, и я это знала, но молчанием продолжала давить на его совесть. Советник обещал мне не лгать.

– Хорошо, – на выдохе произнес он.– Я действительно унаследовал все способности своей матери. В моей крови нет Королевской магии потому, что я Волхв. Чистокровный Волхв. Но, – он замялся, – немного другой ветви. Мой отец был человеком, но человеком с магией, поэтому отчасти наследственность отца говорит во мне.

– Это внешность, – догадалась я.

– Точно, – кивнул Хелл.– Ты видела Монтэю. Гены ее матери победили то, что в нее вложил Бииблэк. Потому что он прост, как пробка от вина. В нем нет ничего примечательного.

– А как же…

– Он чувствует магию Динео и Королевскую только потому, что Силенс очень часто общается с ним посредством своих возможностей. Королю уже привычнее проникнуть в сознание капитана и отдать ему приказ, чем открывать рот, даже если Бииблэк стоит в той же комнате, в которой работает Силенс. Твой муж обращается к Королевской магии каждодневно, едва ли не каждое мгновение своей жизни. Даже когда находится наедине с тобой, он способен в это время отдавать приказы нужным людям.

– Как это, вероятно, мучительно, – задумалась я.

– Дело привычки, – просто сказал Хелл, для него не существовало ничего сверхъестественного.– И опыта.

– Ты так говоришь…

– Как знаю, Эв, – продолжал гнуть свою линию бастард, не смущаясь того, что приводит меня в замешательство. – Силенс отличный король, и Энтраст знал, что он таковым будет.

– Энтраст любил только Ялдона, – поморщилась я.

– Отнюдь, – сказал Хелл.– Просто Энтраст показывал только то, что любит Ялдона.

– Отчего же?

– Кто теперь узнает, – удивился мужчина, устремляя светлый взор в небо, которое медленно начинало озаряться солнечными лучами. Они медово разливались по черноте, превращая ее в тонкую и нежную голубизну, приправленную розоватыми оттенками.– Отец потерял себя после смерти Ялдона, он не мог этого ожидать, и это же его и убило. Давно убило.