Кодекс молчания - стр. 29
Меченый рвался вперед, прикладывая все свои усилия. За это бастард одобряюще похлопывал его по шее, жеребец в ответ ржал, но вскоре Хелл натянул поводья, сбавляя дикий темп. Конь послушно замедлил галоп, переходя на рысь. Я с удовлетворением вздохнула, уставшая от постоянной тряски, кости ломило от этого, до безумия хотелось лечь и уснуть.
Спустя несколько мгновений Хелл окончательно остановил Меченого, осторожно и плавно. После этого бастард осторожно спрыгнул на землю, я задрожала, тело привыкло к тому, как меня обычно снимали с седла, и была готова к жесткому удару о камни. Но этого не произошло. Вместо того, чтобы скинуть меня на землю, бастард нежно подхватил меня, его руки аккуратно скользнули по практически обнаженному телу, и вот я уже была в его сильных горячих объятиях. Запах Хелла окружал со всех сторон, я чувствовала себя в полной безопасности. Защищенная его силой, я снова ничего не боялась.
– Мы в Вондэре, Эверин, – сообщил для общего развития Хелл, осторожно усаживая меня на бревно.
После этого бастард поспешил вернуться к своим седельным сумкам, откуда магическим образом появилось огромное пуховое одеяло, которое советник расстелил на земле возле бревна, на котором сидела трясущаяся я. Мужчина двигался быстро, но спокойно, раскладывая костер неподалеку. Он почти сразу отыскал сухие дрова, и вскоре огонь жадно зализал свежие ветки, потрескивая и выбрасывая в воздух высокие снопы искр. Я не чувствовала ног и рук, да и вообще мое тело отказывалось меня слушаться, больше похожее на безжизненное бревно, такое же, что было подо мной. Хелл это замечал, обеспокоенно поглядывая в мою сторону, глаза его нехорошо блестели, он раскладывал на одеяле провиант и лекарства, бинты и что-то еще.
– Потерпи еще немного, Эв, – успокаивал он, стараясь приободрять меня ласковым и теплым взглядом. Я только молчала и наблюдала за его действиями, мозг отказывался работать, так что пропала способность удивляться тому, что он вообще в состоянии двигаться. Что он вообще жив, если честно, тоже поражало до глубины души.
Советник поднялся на ноги и подошел ко мне, вновь подхватывая на руки, и куда-то уверенно понес.
– Я знаю, что вода просто ледяна, Эв…
Протестующе захрипев, я попыталась вырываться.
– Но на тебе столько засохшей крови, грязи… что я даже не знаю, с чего начать, – извинился Хелл, уже опуская ногами меня в воду. Я застонала, но он был неумолим.
Уверенным движением бастард стянул с меня разорванную рубашку, вгоняя в глубокую краску. Я опустила глаза, дабы скрыть свой ужасный стыд перед своей полной наготой перед ним. Но Хелла это не смущало, и, подпрыгивая на одной ноге, он стянул с себя сапоги, закатал штаны и сам вошел в реку, понукая меня опуститься полностью. Ладони бастарда жестко скользили по присохшей грязи, болезненно отдирая застарелые коросты и комья ссохшейся крови. Он намыливал меня корнем, который тоже отыскался в его седельных сумках, прилагая все попытки, дабы придать мне подобие человеческого вида. Ледяная вода обжигала кожу, но я терпела, иногда похрипывая, когда Хелл дотрагивался до раненных мест. Он понял, что у меня сломано ребро, и недовольно зацокал языком. Наконец, гигиенические процедуры были закончены, и бастард вытащил меня из воды, обтирая еще одним одеялом, которое он взял с собой, и укутывая меня, будто малыша, прижал к своей груди и понес к костру.