Кодекс молчания - стр. 26
Сайнаса повернулась ко мне, ее лицо взволнованно перекосились.-
– Пора! – слово, сказанное только губами, громом прозвучало в моем сознании.
Я резко сорвалась с места, собирая все силы, какие только могла отыскать, и молнией пролетела в дверной проем. Ноги непослушно сгибались, но я заставляла себя бежать. Деревянные ступени быстро сменились утоптанной землей, рванув в кусты, я не обращала внимания на то, как острые шипы вспарывают кожу. Казалось, такая боль была просто смешной на фоне того, что было раньше.
Сердце радостно трепетало, погони за мной не было, патруль тихо продолжал работу, а я бежала вперед, подальше от осинового дома. Я обернулась, чтобы взглянуть на него, но темнота быстро пожирала стены.
Тут я нехило врезалась во что-то твердое. Это был человек. Подняв глаза от земли, я увидела черные доспехи Красной страны.
Побег не удался.
II Вестники победы
«Люди уже не помнили тех времен, когда Всадники Ветра оказывали Им помощь, но такое случалось. И тогда чаша равновесия колебалась из стороны в сторону. Порядок был нарушен, Иные вмешались в постоянное и извечное течение истории.
Несмотря на обязательные последствия, Всадники Ветра не могли игнорировать просьбы о помощи и откликались. Наверное, только Авлонги были ярыми противниками подобным преступлениям. Ведь нарушать равновесие, было строго запрещено. Их волновала только кара богов, а не то, что могло произойти с людьми. Все же находились в поселениях Динео такие Всадники, которые не отворачивались от протянутой руки.
Каждый раз такой отклик заканчивался неминуемой катастрофой».
Из личных записей Авлонги Морпа.
От обиды захотелось громко закричать, я вдруг лишилась сил, что были во мне для побега. Ведь Сайнаса сказала, что вокруг дома патрулирует только двое солдат. Почему же я напоролась на третьего, хотя воительница дала мне знак в нужный момент, и мне удалось пересечь дорогу. Сокрушаться я не могла, ведь понимала, сейчас за проступок последует жестокое наказание Монтэи. Неизвестно, что она сделает с воительницей, которая отпустила меня. Я боялась за женщину, ведь надзирательница делала это только исключительно из жалости к моему положению.
Горькие соленые слезы зажгли глаза, я приглушенно всхлипнула, а воин в черных доспехах резко толкнул меня на землю, приставляя меч к груди, при этом он сам наклонился и для верности зажал мне рот рукой. Я не понимала его действий, но могла только послушно втягивать в себя достаточно приятный аромат мужской кожи. Человек был чистым, не то, что я, мое волчье обоняние благодарно улавливало потоки чистого воздуха, и я наконец-то не морщилась от вони грязи и засохшей крови. И вообще от этого человека не исходила та опасность, что была в каждом воине Красной страны, да и его запах нельзя было сравнить с благоуханиями эля, жестокости и злобы. Это меня насторожило, я тряхнула головой, глубже втягивая воздух в себя. Все-таки это был запах до боли знакомого мне человека. Я отказывалась верить своим чувствам.