Кодекс молчания - стр. 10
– Я… сказал… тебе… смотреть!
– Катись к черту, ублюдок! – зашипела я, припоминая слова Хелла. Картина его бездыханного тела перед моими глазами неожиданно придала сил.
Бандж не ожидал атаки. Он вообще не ожидал, что я вдруг могу воспротивиться его воли. Но с меня было достаточно тех издевательств, что день ото дня он надо мной совершал. К тому же, солдат мне задолжал, беспощадно и жестоко убив моего друга, который был ценен и дорог моему сердцу. Ненависть, ярость и сила ярким огнем вспыхнули в моем существе, и я рванулась вперед.
Левой рукой толкая грузного солдата в грудь, правой я попыталась вырвать тесак из его пальцев, и мне это удалось, сыграл эффект неожиданности, так что Бандж без боя отдал мне оружие. Вспыхивающие перед глазами цветные картинки из первого осинового дома придавали мне сил, вселяли в меня уверенность и давали надежду на то, что я еще сумею бороться. Хелл учил меня, что ничто не истина для человека, если для него это преподносит кто-то другой. Вера в правильность своих действий всегда имеет свой положительный эффект. Бастард пользовался запрещенными приемами, но непременно шел к своей цели. Он не опускал рук тогда, когда остальные бы уже сдались. Беллс боролся там, где все казалось безнадежным. Даже закованный в цепи, он рвался защищать мою жизнь. Чем не пример безумства, облагороженного вышей целью? Почему теперь я должна была отступать. Мое Королевство и мой король нуждались во мне, пусть я могла и все порушить. Но ведь не зря когда-то сам Энтраст сказал мне, что я похожа на Хоуп.
На мгновение все вокруг словно застыло. Этот разговор с королем совершенно вывалился из моей продырявленной постоянной болью головы. Действительно, Энтраст как-то сравнивал меня со своей возлюбленной. А ведь Хоуп была его слабостью. Ради нее он предавал кодекс короля, ради нее он обманывал свой народ. Хоуп Беллс была любовью всей его жизни, хотя именно Энтраст сказал, что это чувство не для королей. Возникла огромная вероятность того, что Монтэя лгала. И как-то воздействовала на Хелла. Искренние чувства Силенса пугали его отца, потому что когда-то он сам поддался им и предал все то, во что страстно верил. Король бы ощутил, если бы Ленс был под воздействием чей-то магии. Эта надежда взбодрила меня, но прочной уверенности не было. В любом случае, это изменило мое отношение к плену.
Я перехватила нож так, чтобы ударить сверху, подушечки пальцев цепко впились рукоять. В одном быстром движении, которое Бандж не сумел предотвратить, я занесла руку над головой и со всей силой, что сумела отыскать в истерзанном и ослабшем теле, воткнула тесак мужчине в грудь, метя точно в его жестокое холодное сердце. Не отпуская руки, я все глубже погружала лезвие в плоть, не мешали даже тонкие доспехи, что были на солдате, гнев придал мне мощи, остановить которую ничто бы не смогло. Проворачивая клинок в его груди, я морщилась в отвратительной улыбке, наблюдая за тем, как надсмотрщик беспомощно глотает воздух, становясь похожим на скользкую морскую рыбу. Он даже не сумел поднять рук, чтобы помешать мне мучить его. А тесак все проворачивался в груди Банджа, уже даже рукоять погрузилась в мокрое мясо, мои пальцы чувствовали напрягающиеся мышцы, кровь заставляла ладонь соскальзывать, но перед глазами стоял только мертвый Хелл, который и толкал жестоко и бездумно мстить за его смерть. Бандж в последний раз втянул в себя воздух и начал захлебываться, только в этот момент Сайнаса поняла, что что-то идет не так и подбежала к нам. Когда женщина оттолкнула меня от солдата, тот был уже мертв. Мои пальцы все продолжали судорожно сжимать рукоять ножа Банджа, рука дико тряслась, кровь брызгами падала на пол и на мою кожу, меня все било дикой дрожью, но на губах играла улыбка. Та самая улыбка, которую я видела, когда Бандж убивал Хелла.