Кодекс - стр. 34

Платон его одобрил – и Том тоже.

Вот потому-то он и приехал в Блафф. Жизнь с Максвеллом Бродбентом в роли отца сделалась невыносимой: нескончаемая драма увещеваний, проповедей, соперничества, критики и назиданий. Том уединился в Блаффе, чтобы избавиться от всего, что терзало его в отцовском доме, оставить все это в прошлом. И еще, разумеется, Сару. Сара… Отец дошел до того, что начал выбирать сыновьям подружек, но каждый раз выбор оказывался катастрофической ошибкой.

Он поднял глаза на Сэлли – свежий ночной ветерок шевелил ее волосы. Лунный свет заливал лицо. Радуясь изумительному виду, она приоткрыла губы. Одну руку положила на бедро, стройная, уверенно держится в седле. Господи, да она, оказывается, красива.

Том сердито отогнал эту мысль. Он вел такую жизнь, какую хотел. Не удалось стать палеонтологом – воспротивился отец, – жаль. Но работать ветеринаром в Юте – тоже неплохо. Он не собирался ничего портить. Слава Богу, довольно испытал в прошлом.

– Да, – ответил он после долгой паузы, – я собираюсь отказаться от наследства.

– Почему?

– Не знаю. Не могу объяснить.

– Попытайтесь.

– Для этого надо понимать моего отца. Всю жизнь он старался контролировать все, что делали я и мои два брата. Руководил нами. Строил за нас планы. Но что бы мы ни делали, оставался недоволен. Мы были для него недостаточно хороши. А теперь еще вот это! Я больше не собираюсь играть в его игры. С меня хватит.

Том замолчал и удивился себе: почему он так много сказал этой девушке?

– Продолжайте, – попросила она.

– Отец требовал, чтобы я стал врачом. А я хотел учиться на палеонтолога и охотиться за окаменелостями динозавров. Он считал это смешным, называл инфантилизмом. Мы сошлись на ветеринарном институте. Он, естественно, ожидал, что я окажусь в Кентукки и стану лечить скаковых лошадей стоимостью в миллион долларов. Или займусь исследовательской работой в области ветеринарии, сделаю великое открытие и настолько прославлю фамилию Бродбентов, что она войдет в учебники. А я вместо этого поехал в резервацию на-вахо. Здесь я делаю то, что хотел и люблю делать. В этом месте и лошади, и люди нуждаются во мне. А пейзажи в южной Юте – самые красивые в мире. И здесь самые большие россыпи окаменелостей юрского и мелового периодов. Однако отец считал, что работа в резервации – свидетельство моего провала и разочарования. Она не прибыльна, не престижна и не привлекательна. Выходит, что я его обманул: взял деньги на обучение в ветеринарном институте, а затем улизнул в какую-то дыру…

Том осекся. Он в самом деле что-то слишком разговорился.