Кодекс Бога - стр. 26
– Ты ищешь что-то, иллюстрирующее мой характер или мои увлечения? – с иронией вопрошает Трубецкой. – Не трать время понапрасну, считай, что я здесь не живу!
Я оборачиваюсь и вопросительно вскидываю брови.
– Пойдем! – говорит он и жестом зовет меня за собой.
Мы направляемся в кабинет, он расположен в той же комнате, что и мой. Когда стеклянная матово-белая дверь открывается, у меня отвисает челюсть. Я вижу комнату-мечту тринадцатилетнего мальчишки. Свою овеществленную мечту.
Стены оклеены плакатами с изображением супер-аристо и рок-звезд, в углу стоит игровой комплекс последней модели, а вдоль длинной стены – огромные акустические колонки. Я с разбега запрыгиваю в компьютерное кресло, и оно послушно принимает форму моего тела.
– Здорово! – только и могу вымолвить я.
Именно о таком я мечтал в детстве, но строгие правила Приюта это категорически запрещали. Портрет же аристо из игровой вселенной мог стоить мне пары недель карцера.
– Одного не понимаю! – с усмешкой говорю я, еще раз оглядывая комнату. – Где фото порно-звезд?!
– Здесь! – отвечает Андрей и стучит указательным пальцем по виску. – А у тебя в сиротском доме они висели на всеобщем обозрении?!
Андрей на мгновение замолкает, а затем пытается сгладить неловкость.
– Расскажи мне о своем детстве в сиротском доме! – смущенно просит Трубецкой.
Я знал, что рано или поздно услышу этот вопрос, но аристократическое воспитание моих новых друзей сдерживало их любопытство. Все они не хотели подчеркивать разницу в происхождении и делали вид, что я такой же, как и они. Все за исключением Олега Апраксина.
Набор фальшивых воспоминаний я заготовил давно и мог бы поделиться ими с фальшивой же искренностью, достойной актеров лучших имперских театров, но не хочу так поступать с Андреем.
Я вскакиваю с кресла, подхожу к стеллажу с пластинками и застываю перед виниловым изобилием.
– Ты сериалы смотришь? – спрашиваю я, ведя пальцами по глянцевым корешкам коллекционных изданий.
– Только «Кремлевские Курсанты» смотрел, – смущенно отвечает он, сразу догадавшись, на что я намекаю.
Я размышляю о том, как озвучить правду, не разоблачив себя.
– В раннем детстве я жил так же, как они, – тихо говорю я. – Меня били каждый день. Били из-за моих фиолетовых глаз. А я бил в ответ потому, что глаза мучителей были серыми. Ты же понимаешь, что вас, – я запинаюсь и исправляюсь, – то есть, нас, аристократов, ненавидят?!
– Догадываюсь, – отвечает Андрей. – А ты? Ты тоже ненавидишь?
– Нет! – твердо отвечаю я, хотя на самом деле еще не определился. – В последние годы все изменилось. У меня были крутые преподаватели, прикольные друзья и любимая девушка. Я часто тоскую по той жизни…