Кодекс Агента - стр. 6
– Привет, Симпа! – произносят пацаны хором и таращатся на меня широко распахнутыми, восторженными глазами.
О проверке паролем дети благополучно забыли, придется сменить милость на гнев. Но это будет завтра. А сегодня я сажусь на пол, облокачиваюсь на бетонную стену и стягиваю с головы опостылевший парик.
– Привет, малявки! – говорю я и устало улыбаюсь в ответ. – Парик и линзы бросьте в утилизатор!
– Может, и носки – тоже? – спрашивает Кот, с трудом сдерживая смех, и присаживается передо мной на корточки.
– Валяйте! – подмигиваю и ерошу вихрастую макушку. – И притащите одежду, желательно – сухую и теплую…
ГЛАВА 2 – Приют: черная метка
Просыпаюсь поздним вечером в собственной постели, в Приюте. Мина лежит рядом, обиженно дует губки и морщит аккуратный чуть вздернутый носик. Она разыгрывает роль ревнивой зазнобы. Подперев голову правой рукой, левой она гладит мою обнаженную грудь. Невесомые касания шаловливых пальчиков распаляют воображение, и я закрываю глаза, снова вспоминая княжну Воронцову.
– Симпа, ты что-то недоговариваешь, – с напором говорит Мина, и я слышу в ее голосе неприкрытую угрозу. – Она тебе даже минет не сделала?! Не верю – у тебя весь вечер простынь палаткой стоит!
– Потому и стоит, что не сделала! – с иронией отвечаю я и поворачиваюсь набок. – Любимая, это всего лишь физиология!
Зеленые глаза Мины темнеют, губы кривятся, а руки угрожающе тянутся к моему паху. Играю на опережение, крепко обнимаю тренированное гуттаперчевое тело, подтягиваю к себе, не обращая внимание на притворное сопротивление, и целую в шею.
– Знаешь же, что я твой и только твой! – шепчу в маленькое ушко и чувствую, что сопротивление ослабевает. – А Воронцова была просто заданием! Ты же сама подсказывала мне, как соблазнять девушек!
Говоря про задание, я не кривлю душой. Почти не кривлю. Воронцова потрясающе сексуальна, и, будь у меня возможность провести с ней ночь, я бы не устоял.
Мина немного отстраняется и заглядывает мне в глаза. Она видит в них именно то, что ожидает – любовь и неистовое желание. И в данном случае это не актерская игра, которой меня учили в Приюте много лет, а мои настоящие чувства.
Любимая опрокидывает меня на спину, обхватывает талию крепкими бедрами и тянется губами к губам. Я отвечаю на страстный поцелуй и краснею от стыда – перед внутренним взором снова возникают точеные черты лица Воронцовой и ее язычок, облизывающий пухлые губки. Мина очень красива и умела в постели, но Воронцова не менее горяча, а мне всего восемнадцать, и я не всегда могу контролировать позывы плоти.