Код Шредингера - стр. 4
Я смотрел прямо перед собой, прикидываясь посторонним. Дознаватель был противником хитрым и опасным, и мы были по разные стороны цивилизационного рва.
– Вижу, подзабыл, – он сел передо мной и повертел пальцем у виска. – В твоей голове присутствует кое-что, воздействующее на определенные нейронные цепи, и ты знаешь об этом. Твои собратья по несчастью называют ее голосами в голове. Безотказная штука, правда? Тебя воротит от нее, и мне о том известно. Боевая программа – искусственная зараза, и твой мозг еще пытается с ней бороться, но, вот беда, нет для нанитов[4] антител. Не дошла до такого мать-эволюция. Гм-м-м. Никогда не задавался вопросом, почему ложа выбрала тебя?
– Ложа? – переспросил я, всем видом выказывая крайнее удивление.
– Рекомендую, – посоветовал мужчина, указывая на папку. – Не оторвешься! Там есть ответы на вопросы, которые даже ты себе еще не задавал. Мы постарались, подшивали аккуратно.
В папке покоилось мое досье – краткий обзор насыщенной биографии изобиловал сносками на явно более объемные документы. Досье впечатляло скрупулезностью, с которой собиралось. Много позже мастер-наставник расскажет, что орден давно обратил на меня внимание. Среди оборотней я выделялся завидной живучестью. Ложе меня бы в гвардию записать.
– Проясняется в голове? – участливо спросил седой.
– Нет, – заявил я, наблюдая, как собеседник наполняется нетерпением, и добавил: – Вы предсказатель?
– Бери точнее, – усмехнулся он. – Целитель!
Так и сказал, и не лукавил. Заглуши в вовлеченном наниты, и выманишь в мир нормального человека вроде меня. Нормального разумеется чисто условно. Но кто в Тайном ордене психикой заморачивается? Не до того братству, братцы, ой не до того!
Пока светлейший Грез распинается, дистанционно сканирую все еще всхлипывающего Наф-Нафа. Где он боевые наниты подцепил, а главное, как потасканный организм слияние выдержал? К перекодировке не пригоден, слаб и морально, и физически, а значит проследует на промывку мозгов. Наниты выжгут вместе с нервными клетками. Кого сейчас удивишь амнезией? Потом бедолагу выбросят на пустой улице и начинай жизнь сначала, если не сломаешься. Прошлое отнято, будущее – скрыто. Куда идти, если путей вдруг фантомное множество, а единственно верный и однажды выбранный тьма покрывает?
Наф-Наф за стеклом жалостливо плачется о семье, о человеческой ценности и психологической несовместимости с насилием. Я прислоняюсь открытым лбом к стеклу и отточенный голос мастера-наставника со стороны хоть не смолкает, но, кажется, становится тише. Думаю, ему и самому все это чертовски надоело: маски на братьях, поросята-берсеркеры, холодные стекла, игры в кошки-мышки, выбор – кого на перекодировку и к нам, а кого – на промывку мозгов. Ордену свидетели не нужны, тайные общества не держат балласт. А наше и вовсе: всяк при деле, и каждый – из оборотней-вовлеченных. Другим-то здесь, увы, делать нечего.