Код от чужой жизни - стр. 1
© Грановская Е., Грановский А., 2015
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015
Пролог
Рита вскрикнула от боли, схватилась рукой за парапет моста, но пальцы ее соскользнули с холодной гладкой поверхности, и она рухнула на колени. Из носа у нее закапала на асфальт кровь, перед глазами засверкали всполохи.
– Пожалуйста… – прошептала Рита. – Не надо…
– Не сопротивляйтесь, – услышала она голос своего врага. – Этим вы делаете себе только хуже.
От следующего удара она повалилась на асфальт и, сжав голову ладонями, громко застонала. Ей показалось, что в голове у нее что-то взорвалось и череп вот-вот разлетится на куски.
Она с трудом приоткрыла глаза и посмотрела на своего врага. Перед глазами у нее стояла пелена, и сквозь эту пелену она увидела не лицо человека, но морду чудовища с хищным, плотоядным оскалом. Враг шагнул вперед. Сумочка «Гуччи» из крокодиловой кожи хрустнула у него под ногой. Он сделал еще шаг и наступил ботинком на край ее норковой шубки от «Блэкглама».
– Ноль-восемь-один-один… – зашептала она.
Монстр насторожился и отступил на шаг.
– Что вы задумали? – подозрительно спросил он.
– Пять-ноль-три-шесть.
Оглушительный скрежет взорвал тишину зимней ночи…
Часть первая
Катастрофа
1
– Стой, пока не нажимай, – сказала Рита Суханкина сыну Лешке, который поднял руку, чтобы нажать на кнопку вызова лифта. – Я почту гляну.
Лешка опустил руку, Рита поставила пакеты на пол и перевела дух. Пакеты выглядели внушительно и громоздко, но ничего особенного в них не было. Пакет дешевого молока, хлеб, две пачки гречки, пачка сахара, полтора килограмма яблок по скидке – вот и все, что удалось Рите купить за триста рублей, которые ей выделил на продукты муж.
– Мамочка, а можно мне яблоко? – попросила шестилетняя Лиза.
– Они немытые, подожди до дома, – сказала Рита.
Лиза покорно вздохнула, а Лешка, который был на три года старше сестры, тут же сунул руку в пакет.
– Я кому сказала! – прикрикнула на него Рита.
Лешка нехотя вынул руку из пакета, а Рита повернулась к почтовым ящикам и открыла гнутую жестяную дверцу с надписью «13». В ящике оказалась пара счетов – за газ и телефон, и еще куча рекламных листков, которые Рита бросила, не глядя, в картонную коробку, стоящую рядом.
– Мам, можно уже? – нетерпеливо спросил Лешка.
– Вызывай.
Лешка нажал на кнопку лифта. Рита закрыла жестяную дверцу почтового ящика и со вздохом взяла пакеты с пола.
Когда они поднялись наверх, Рита сразу почувствовала неладное. Дверь квартиры была приоткрыта, оттуда доносились мужские голоса – бу-бу-бу, бу-бу, бу-бу-бу, тянуло табачным дымом и водочным перегаром.
– Папка опять с друзьями бухает, – мрачно констатировал Лешка.
– Не бухает, а пьет, – поправила Лиза. – Бухает – это грубое слово, да ведь, мама?
Рита, не отвечая, толкнула дверь и первой вошла в прихожую. Лешка и Лиза проскользнули следом за ней.
– Разувайтесь и марш к себе в комнату, – приказала им Рита, поставив пакеты с продуктами на пол.
Лешка глянул на мать волчонком, Лиза вздохнула, но оба не стали перечить. Все трое разулись и скинули куртки. Дождавшись, пока дети уйдут, Лиза прошла в гостиную. Запах перегара и табака удушливой волной ударил ей в лицо.
Муж Коля сидел на обшарпанном диване в компании двух незнакомых мужчин, черноволосого и лысого. Редкие волосы Коли были всклокочены, лицо – припухшее и пьяное. На хромоногом журнальном столике перед ним выстроились тарелки с закусками и початая литровка водки. Увидев Риту, Коля осклабил щербатые, проникотиненные зубы.
– О, женушка пришла! Садись, Ритуха, выпей с нами!
Рита шагнула в комнату и тут же споткнулась о груду пустых бутылок из-под водки и пива, валяющуюся на полу. Собутыльники мужа посмотрела на нее с насмешливым любопытством.
– Опять навел в квартиру дружков? – привычно и сокрушенно завела Рита.
Но тут же осеклась, а лицо ее вытянулось от изумления, когда она разглядела закуски, разложенные по тарелкам. Там были красные кружочки копченой колбасы – сочные, в белых прожилках нежного сала, свежие полукружья дорогого мяса – не то буженины, не то… (Рита плохо разбиралась в дорогой еде), в треснувшей стеклянной вазочке, которую Рита много раз собиралась выбросить, лежали, матово мерцая, черные маслины. Картину дополняли три открытые консервные банки: с крабовым мясом, белорусской тушенкой и одна маленькая, зеленая – с красной икрой.