Код Ореста - стр. 8
Она не может ни о чём говорить, потому что у нее в голове вертятся всякие мысли, а когда всё же заводит разговор, то только об уроках, или о домашних обязанностях, или о правилах, или о каких-нибудь опасностях.
Пока я завтракала, она сидела и молча смотрела на меня. Когда я допила какао, она вздохнула:
– Малин, я думала, мы с тобой договорились. Никаких секретов.
Я молча кивнула. Ответить я ничего не могла. Мама продолжала:
– У тебя нет секретов от меня, а у меня – от тебя. Так мы с тобой решили.
В горле у меня встал ком. Но я выдавила из себя одну фразу:
– А когда вернется папа?
Поскольку опять настало время, когда у нас нет друг от друга секретов.
– Я правда не знаю, – ответила она и привычным жестом погладила меня по щеке. – И никто не знает.
Вид у нее был такой несчастный – мне захотелось срочно всё ей рассказать. Но от этого ситуация только ухудшилась бы. И к тому же я не могла сообщить о письме никому, кроме этого загадочного ребенка, который появится в моей жизни ровно через сто дней. Поэтому я просто молча обняла маму. И решила про себя, что сделаю всё, лишь бы она снова стала спокойной и веселой.
И тут же начала действовать:
1. Послала ей эсэмэску, когда пришла утром в школу.
2. Послала ей эсэмэску, выйдя из школы.
3. Послала ей эсмэску, когда вошла домой.
А идти мне от дома до школы всего пять минут, так что вы поняли: это всё легкий перебор.
Вечером я даже не пыталась выйти из дома и не стала лазить в интернете с маминого телефона, хотя она и оставила его на кухонном столе без присмотра. В довершение ко всему я сделала вид, что читаю книгу, которую мама любит (а вы знали, что «Властелин колец» прекрасно вмещается в обложку «Краткой истории освоения космоса»?). Так она, по крайней мере, не будет волноваться из-за того, что я витаю в облаках, – раз уж начала переживать из-за всего остального. Но я и не думала ей рассказывать о незнакомце в меховой шапке, о письме и о своей миссии.
Понадобилось немало времени – целых три дня, – прежде чем мама успокоилась. Но когда она стала напевать что-то себе под нос и рассуждать о том, в чём разница между «или» и «либо» (легко!), я мысленно выдохнула. Мама снова стала сама собой.
Несколько месяцев спустя, когда снег начал таять, Росены продали свой дом на другой стороне улицы. Они были уже в возрасте, им стало тяжело очищать от снега длинную дорожку к дому, так что они купили себе таунхаус поближе к центру. Не могу утверждать, что буду очень без них скучать.
В канун Вальборга[2] в домик въехала новая семья. Мы с мамой как раз собирались идти к праздничному костру на улице Алудден и увидели, как к дому подъехал грузовик. Мы даже подумывали остаться дома – ужасно любопытно было взглянуть на новых соседей, – однако передумали. Праздничный костер – это как- никак праздничный костер! Его разжигают один раз в год.