Код одиночества - стр. 3
Но даже после того, как слуга оповестил присутствующих о том, что вот-вот появится хозяин, Беспалов не счел нужным пройти в приемную залу. Он, как временщик из канувшего в Лету пышного восемнадцатого столетия, заставлял с трепетом ждать собственную персону, цинично полагая, что те, кому он нужен, будут ждать и час, и два, пока он не соизволит возникнуть в поле зрения.
Разговоры в приемной зале стихли, кое-кто даже наклонил голову в оттренированном поклоне, на многих лицах возникли угодливые, сервильные улыбки. Алексею сделалось до тошноты противно, – тем, кто добивается милостей от Беспалова, остается при его появлении только склониться в поклоне или, лучше всего, пасть ниц, приветствуя его, как какого-нибудь восточного сатрапа или египетского фараона.
Но ведь и ему самому, чтобы привести в исполнение план, потребуется унижаться перед Беспаловым. Готов ли он к расшаркиванию перед человеком, который виноват в трагедии, случившейся с его семьей, с человеком, обокравшим отца и заставившим профессора Спасовича покончить с собой?
Алексей замер у витрины, чувствуя, что никакая сила не заставит его склонить голову перед Беспаловым. Наконец появился тот, кого он больше всего ненавидел и кто являлся для молодого человека врагом, – Афанасий Игнатьевич Беспалов собственной персоной.
Алексей много раз видел его изображения – то в газетах, то в синематографе, во всех магазинах или банках, принадлежащих Беспалову, на видном месте, подле изображения государя императора, висел портрет хозяина. И вот он оказался лицом к лицу с врагом!
Беспалову было под пятьдесят, однако выглядел он старше, видимо, из-за густой седеющей бороды. Высокого росту, практически лыс, орлиный нос и глубоко посаженные голубые глаза придавали лицу хищное выражение. Одет миллионер был безукоризненно, по последней парижской моде – в светло-серый приталенный пиджак, который не мог скрыть мощную фигуру Беспалова, начинавшего когда-то в Сибири с того, что сплавлял плоты по бурным рекам. На одном из пальцев правой руки сверкал перстень с огромным рубином, на другой – с гигантским бриллиантом. «Надо же, какая безвкусица», – подумал Алексей, понимая, однако, что украшения стоят не меньше, чем петербургский особняк, в котором он сейчас находится.
Враг получал явное удовольствие от собственного триумфа – голубые глаза смотрели дерзко и нахально, а на лице, словно высеченном из камня, были написаны превосходство, пресыщенность и скука. Алексей только крепче сжал рукоятку револьвера.
Беспалова тотчас окружили посетители, пытаясь донести до него суть своих просьб. Алексея от Беспалова отделяла колышущаяся человеческая волна, преодолеть которую он даже при желании был бы не в состоянии.