Код Гагарина - стр. 65
Девочка сообразила, кого я имею в виду, и скрылась в офисных дебрях, сверкнув красивыми ляжками.
Сергей Чаповалов оказался бледным, рыхлым и низкорослым, но довольно упитанным субъектом лет двадцати трех. «Дженерейшен П», надо полагать. Увидев меня, корреспондент разразился скверно построенной фразой на международной фене, я ответил ему, тоже не шибко гонясь за грамотностью, но он понял, что я предлагаю перейти в какое-нибудь место вроде курительной – «smoking area» или хотя бы «fire stairway».
Пожарная лестница в здании имелась, и на ней действительно пока что разрешалось курить. Бизнес-центр был построен еще при социализме как вместилище проектных институтов, и тогда вряд ли кто-то предполагал, что в двадцать первом веке тут будут решать совершенно иные задачи и запретят курить на основной лестнице, увешанной камерами. На пожарной лестнице камер не было, и это мне понравилось сразу.
Не успел Чаповалов и рот открыть, чтобы начать работать, как я схватил его за грудки и шмякнул спиной о стенку, хорошо понимая, что свою куртку этот щелкопер долго будет потом чистить. Эта мысль привела меня в некоторый восторг. Еще в больший восторг я пришел, увидев очумелое выражение на физиономии Чаповалова. Естественно, будучи научен горьким опытом, я предварительно все же глянул – не торчит ли из стены какая-нибудь острая железяка.
– Здорово, гнида, – сказал я. – Моё фамилие Маскаев. Слыхал про такого?
Глазки у корреспондента забегали. Наверняка слышал, а то как же!
– Я… не понимаю… о чем вы… – сдавленно заблеял Чаповалов. Между тем «Остапа понесло». Меня, то есть.
– Все ты понимаешь, урод… Как ты там писал не пойми каким пальцем: «не работающий и принимающий участие в деятельности церкви нового завета» – это я. «Бывший сотрудник ряда фирм, которыми владели криминальные авторитеты» – это тоже я. И это, кстати, правда. Я сам из авторитетов. Первомайские мы. Кликуха моя – Маслак. Щас я тебя буду ломать, пока ты, падла, не расколешься, и не скажешь, кто тебе подогнал про меня всякое фуфло толкать…
Я хорошенько двинул журналиста под ребра. Этого ему было достаточно. Он заверещал как заяц и принялся закатывать глаза – ну точно барышня на выданье. Но жениться на таком дерьме, сами понимаете, даже не всякий голубой согласился бы, что уж обо мне говорить. Поэтому я двинул его еще разок, для закрепления эффекта, и принялся получать информацию. Информация была поучительной, надо сказать…
– Ну вот, Сергофан, – сказал я ему после того, как этот горе-корреспондент вывалил все, что знал про меня. – Тебе самому-то нравятся твои статейки? Хороши они, скажи сам?