Код да Винчи 10+ - стр. 32

– Вы американец? – спросила сестра Сандрин.

Она вела его через огромный неф, где было тихо, как в могиле; единственным намеком на жизнь служил сохранившийся после вечерней службы запах ладана.

– По рождению я француз, – ответил Сайлас. – Духовную жизнь обрел в Испании, а сейчас учусь в Соединенных Штатах.

Монахиня кивнула.

– И никогда не видели Сен-Сюльпис?

– Понимаю, что это само по себе почти грех.

– Днем церковь красивее.

– Не сомневаюсь. Но тем не менее благодарен, что вы разрешили осмотреть ее ночью.

– По просьбе аббата. У вас, судя по всему, очень влиятельные друзья.

Ты не представляешь, какие влиятельные, подумал Сайлас.

Следуя за монахиней по главному проходу, он удивлялся строгому аскетизму храма. Внутри было голо и пусто: своей простотой Сен-Сюльпис напоминала суровые церкви Испании. Стоя под парящим в высоте ребристым сводом, Сайлас представил, что находится в корпусе огромного перевернутого корабля.

Уместный образ, улыбнулся он. Корабль братства вот-вот опрокинется и утонет. Ему не терпелось приступить к делу, он ждал, когда сестра Сандрин оставит его одного.

– Мне неудобно, сестра, что вас разбудили из-за меня.

– Ничего страшного. Ведь вы в Париже проездом. Откуда хотите начать экскурсию?

Сайлас прищурился на алтарь.

– В экскурсии нет необходимости. Я сам осмотрю церковь.

– Мне нетрудно. Я вам все расскажу.

Сайлас остановился. Они дошли до первого ряда скамей, алтарь был от них всего в пятнадцати ярдах. Он повернулся к монахине всем своим массивным телом и почувствовал, как та сжалась, взглянув в его красные глаза.

– Боюсь показаться грубым, сестра, но не в моих правилах являться в дом Господень только на экскурсию. Прежде чем осмотреться, я хочу побыть наедине и помолиться. – Он положил на плечо монахини мягкую, но тяжелую руку и пригвоздил ее взглядом. – Радость молитвы ни с кем не делят.

– Как вам угодно. – Сестре Сандрин стало явно не по себе.

Сайлас убрал руку с ее плеча.

– Спите спокойно, сестра. Да пребудет с вами Господь.

– И с вами тоже.

Когда монахиня направилась к лестнице, он преклонил колени и почувствовал, как в ногу впился острый шип.

Боже, тебе посвящаю труд сегодняшнего дня…

Софи размышляла, сколько времени потребуется Фашу, чтобы выяснить, что Лувр она не покидала. Видя, насколько ошеломлен Лэнгдон, она стала сомневаться, правильно ли поступила, загнав его в угол.

Но что еще ей оставалось делать?

Было время, когда дед представлял для нее целый мир, и сегодня Софи удивилась, что почти не грустит по нему. Жак Соньер стал для нее чужим. Их отношения мгновенно рассыпались одним мартовским вечером, когда ей было двадцать два года.