Кочевники неба - стр. 6
Специально для таких случаев (а вовсе не для рискованных игр, как думают безответственные мальчишки) примерно посередине панциря располагается линия коротких шестов, прозванная Щетиной. Но Лилле не успел зацепиться ни за один шест, ни за один ремешок для безопасного передвижения по самым покатым участкам, настолько быстро всё произошло.
Чаще всего подобные скатывания заканчиваются на Подкове – площадке шириной в четыре фута, охватывающей весь панцирь крушта, кроме головы и короткого хвоста, над самым брюхом. А для тех, кто пролетел мимо, есть ещё и Ободок – сетка безопасности шириной в три фута, за бортиками Подковы. Сюда, пожалуй, скатиться лучше, тогда даже синяков не будет. Но Лилле упал прямо в траву.
Он должен был разбиться, но крушт спас его. Усики крушта, собирающие насекомых и червей, и высасывающие воду из каждого подходящего источника, редко когда в своих хаотичных движениях вылезают за Ободок, но тут Король Небес словно почувствовал, что нужна его помощь. Разумеется, тонкий усик лопнул, когда на нём повис мальчик, но сделал своё дело – задержал падение.
Лилле даже не представлял, как ужасна вблизи та степь, которой он восхищался с высоты.
Никакого буйства красок – один противный затхлый зеленовато-бурый цвет. Куда не ткнёшься взглядом, везде какие-то гибкие палки, словно не только крушт тянется усиками к земле, но и земля тянется к крушту. Правда, усики крушта тоненькие и гладкие, а стебли (Лилле помнил с уроков Мудрейшего, что эти палки называются стеблями), жёсткие и острые. И такие высокие, что оставляют тебе, даже когда ты стоишь в полный рост, лишь крохотный уголочек неба над головой. С трудом верилось, что и эти противные отростки и та нежная мурава, не выше детского колена, которая росла в Сонной Долине, относятся к травам.
А потом под одежду полезли противные насекомые, которые словно мстили за ту полосу, свободную от них, которую оставил крушт. А ноздри забил удушливый запах, напоминающий дух лежанки, но только усиленный стократ, и от этого потерявший всю свою милоту и уютность.
Лилле попробовал поскорей догнать родной крушт и обнаружил, что стебли, кроме всего прочего, ещё и колются и режутся. А ещё смыкаются сразу же за твоей спиной и не дают возможности отыскать дорогу назад. Идти через степь оказалось так утомительно, особенно после девяти лет жизни в мире круштанов, где единственное возможное препятствие на пути – другой круштан, да и тот всегда уступит, если попросить, дорогу.
Когда Лилле нашёлся, он лежал ничком и тяжело дышал. Сын Антилопы первым делом влил в рот мальчика немного бодрящего напитка, и лишь потом посадил к себе на плечи.