«Князья, бояре и дети боярские». Система служебных отношений в Московском государстве в XV–XVI вв. - стр. 57
Пожалование волости Березовец князю И.Ю. Патрикееву имело символичность: прадед, дед и дядя этого влиятельного вельможи были князьями на службе у Новгорода, получавшими земли «в отцину и в дедену». Переданная ему волость Березовец входила в состав княжеского домена и была освоена Борецкими только во второй половине XV в. Часть князей Бабичей-Друцких (Бабичевых) в конце XV в. (в том числе двоюродные братья С.В. Бабича) находилась на литовской службе. Наделение С.В. Бабича пограничными землями могло способствовать их переходу на службу к Ивану III[216].
Помещики не были основными действующими лицами в Новгородской земле этого времени. При резком увеличении земельного фонда, перешедшего к великокняжеской власти после массовых «выводов» второй половины 1480-х гг., процесс поместных раздач приобрел более значительные размеры. В это время некоторые поместья могли раздаваться по челобитью служилых людей, оказавшихся на службе в Новгородской земле. За рамками владений знати исключительно крупные поместья достались И.Г. Фоме Протасьеву (80 обеж по «старому» письму) и И.В. Сухому Вельяминову. За счет пожалований, позднейших «придач» и успешной хозяйственной деятельности некоторые помещики сосредоточили внушительные массивы земли, не соответствующие их статусу. К уже перечисленным лицам можно добавить А.А. Рудного Картмазова (106,5 обжи), А.И. Сома Линева (71,5 обжи). Есть основания говорить об индивидуальных пожалованиях представителям знати. Эта тенденция прослеживается до конца 1490-х гг.[217]
Новгородские земли начали передаваться в качестве компенсации за владения в центре страны. Некоторые князья Ростовские переселялись сюда целыми группами. Как отметила Г.А. Победимова, они «сохранили некоторые черты родового вотчинного землевладения княжат». В ряде примеров для них были характерны крупные размеры поместий. В Деревской пятине внушительное поместье принадлежало Б.С. Горбатому Щепину (85 обеж), которое перешло к нему от отца. Князьям Приимковым также достались крупные наделы[218]. Самому Дмитрию Приимкову принадлежала 151 обжа. 5 его сыновей получили собственные поместья – еще 180 обеж. Примечательна легкость, с которой Приимковы растеряли впоследствии свои новгородские владения. Значительная часть их поместий уже в 1530-х гг. перешла в руки других лиц.
А.Д. Приимков, возможно, оставил поместья старшим сыновьям Борису и Григорию, а сам вместе с младшими детьми перешел на службу в дмитровский удел. Его имя значится в реликтовом слое рузской писцовой книги (1537 г.), а сыновья Роман и Михаил в Дворовой тетради были записаны по удельному Кашину. В составе корпорации князей Ростовских числились позднее сыновья Ф.Д. Гвоздя Приимкова, который также покинул новгородскую службу. Ф. Бахтеяр Приимков в 1546 г. был отмечен в Москве как стряпчий