«Князья, бояре и дети боярские». Система служебных отношений в Московском государстве в XV–XVI вв. - стр. 51
Переходным вариантом было создание поместных субкорпораций в рамках существующих объединений. Подобные примеры видны в Дворовой тетради, ряд рубрик которой не имел смысла в реалиях середины века: «из Ярославля же помещики», «в Стародубе помещики» и, наконец, «помещики тверские». В.Б. Кобрин показал «пришлый» характер этих групп[188]. Среди «ярославских помещиков» фигурировали князья Телятевские-Микулинские. Появление этой фамилии в Ярославском уезде относится к концу XV – первому десятилетию XVI в. и, видимо, было связано с проводившимися в это время поместными раздачами[189]. «Ярославские помещики» не пересекались с «литвой дворовой», еще одной группой, созданной московским правительством во втором десятилетии XVI в. Стародубские «помещики» князья Мезецкие были переселены на новое место службы в конце XV в. По Стародубу, вероятно, служил также М.П. Апраксин. Уже в начале XVI в. его отец, выходец из рязанского боярства, был отмечен в восточных уездах. В Тверской земле поместья «москвичам» во второй половине 80-х гг. XV в. жаловал еще Иван Молодой[190]. К началу XVI в. должно было насчитывать не менее нескольких десятков подобных примеров.
Очевидны причины создания этих субкорпораций. Отмеченная ранее «автономность» Тверской земли должна была контролироваться из центра. Помещики в этой ситуации играли роль стабилизирующего фактора, удерживая представителей местного боярства от сепаратистских настроений. Упоминание запрета отъезда для ярославских вотчинников в духовной Ивана III свидетельствует, что их благонадежность также вызывала определенные вопросы.
Помимо перечисленных групп существовали и другие переселенцы. Среди них были новгородские, затем и псковские бояре, вятчане, которые получали пожалования в «московских городах». Потомки новгородцев не выделялись из числа остальных детей боярских. Менее высоко котировались псковские бояре, что было связано с неоформленностью этой социальной прослойки в самом Пскове[191]. Выходцы из присоединенных западнорусских территорий, а также соратники князя М.Л. Глинского также получали от великокняжеской власти поместья[192].
В обособленные субкорпорации постепенно происходил приток местных вотчинников. Тверская дозорная книга начала 1550-х гг. содержит множество подобных примеров. Уже в 1520 г. поместьями были пожалованы представители Епишевых, позднее к ним присоединились Бороздины, Свибловы, Затыкины, Бибиковы и др. Большое количество жалованных грамот с их участием было датировано 1524–1527 гг. В других случаях имели место индивидуальные пожалования.