«Князья, бояре и дети боярские». Система служебных отношений в Московском государстве в XV–XVI вв. - стр. 46

Масштабные поместные переселения конца века дали стимул для осознания «родства». На новых местах службы для получения больших поместных окладов необходимо было подтвердить свой высокий статус[165]. Родословные записи становились аргументом, который мог подтвердить «честной» характер новых помещиков. Сведения о переселениях на поместья фиксировались в родословных книгах 40-х гг. XVI в., а затем и в официальном Государевом родословце[166]. Увеличение числа претендентов на кормления и трудности, с которыми приходилось встречаться для его получения, усиливали необходимость предъявления дополнительных доводов в свою пользу.

Источники конца 1530–1550-х гг. фиксируют изменение отношения к родовой общности. Некоторых фамилии стремились подчеркнуть свою связь с более преуспевшими родственниками. Среди помещиков Бежецкой пятины были сыновья А.Т. Пыжова (род Хвостовых), которые именовали себя Пыжовыми-Отяевыми. К Отяевым стремились добавить себя и Шафровы. Калитеевские «вспомнили» о своем общем происхождении с Кучецкими, Вельяминовы-Глазовы с Сабуровыми, а Ананьевы-Александровы, Хорхорины и Голенищевы с Кутузовыми, добавляя соответствующие окончания к написанию своих фамилий[167].

Сыновья новгородца Т.И. Заболоцкого в Дворовой тетради были записаны по Переславлю в группе с другими Заболоцкими. Среди Аксаковых по Кашину фигурировали новгородцы С.Д. Аксаков и пятеро сыновей И.И. Аксакова. Аналогичные примеры имели место у представителей князей Ростовских, оставивших новгородскую службу, и в ряде других случаев[168]. Факты «наследования» поместий однородцами демонстрируют, что такая аргументация признавалась администрацией уже на ранних этапах формирования поместной системы.

Родственные связи были использованы в том числе и для организации службы. Дворовая тетрадь строилась по фамильному принципу. Семьи дворовых были сгруппированы вместе, образуя большие фамильные, а в ряде случаев и родовые «гнезда»[169]. Эта структура отражала, по-видимому, особенности устройства службы, имевшей наследственный характер. Организация обеспечивала круговую поруку, облегчая учет и мобилизацию служилых людей. Чем больше в нее вовлекалось людей, тем проще было выполнять контроль над каждой отдельной группой.

Наличие горизонтальных служебно-родственных связей подтверждается на примере Колычевых. Представители этой фамилии часто были задействованы в выполнении одних и тех же служб. В 1501 г. М.А. Колычев впервые получил воеводское назначение во время похода на «немцы» под предводительством своего дяди И.А. Лобана Колычева. В 1508 г. братья М. и И.А. Черные Колычевы были воеводами на Великих Луках. В злополучной Оршанской битве 1514 г. принимало участие сразу несколько Колычевых: И.А. Черный, И. Пупок и его братья В. и А.С. Колычевы