«Князья, бояре и дети боярские». Система служебных отношений в Московском государстве в XV–XVI вв. - стр. 40

. «Изменные» склонности служили оправданием для проведения «выводов», которые были произведены Иваном III уже в 1476 г., затронув представителей первостатейного боярства. С большим размахом выселения продолжились после присоединения Новгорода. В конце 1480-х гг., по летописным данным, было переведено «боле седми тысящ житих людей на Москву». Реальные цифры были в несколько раз меньше. В других летописях численность новгородцев оценивалась скромнее – «голов болши тысчи» и, даже в этом случае, скорее всего, включала в себя не только землевладельцев, но и городских жителей – «житьих»[143].

Упоминание в писцовых книгах «бояр новосведеных» и «сведеных своеземцев» свидетельствует о продолжении переселений в 90-х гг. XV в. Г.М. Тучин, один из выселенных бояр (бывший посадник), подписывал договор с Ливонским орденом еще в 1493 г. Стоит подчеркнуть, что «выводы» местных землевладельцев в Новгородской земле производились без какого-либо плана. Изначально не ставилась задача полной ликвидации здесь боярского землевладения. Еще до похода 1477 г. некоторые бояре служили Ивану III. Их число увеличилось при подходе московских войск к Новгороду. Затем, когда окончательный исход противостояния не вызывал вопросов, «били челом великому князю в службу бояря Новгородстии все и дети борьскые и житии». Отдельно упоминалась грамота, которую обязались блюсти некоторые виднейшие бояре[144].

«Новгородская сила» участвовала в 1481 г. в походе «на немцы», а в 1485 г. в завоевании Тверского княжества. Среди новгородцев присутствовал круг лиц, которые могли беспрепятственно влиться в состав Государева двора. Новоторжцы Глуховы и Берновы, новгородские бояре из Новоторжского уезда, отметились в новгородском взятии 1477 г. как союзники Ивана III. Обе фамилии были позднее представлены в рубрике «Торжок» Дворовой тетради, унаследовав свой статус с 70-х гг. XV в.[145]

Несмотря на репутацию «прирожденных изменников», некоторые новгородские бояре, будучи переселенными в «города Московской земли», смогли занять здесь видное положение. Уже во второй половине 1480-х гг. жалованные грамоты на владения в Ярославском и Костромском уездах получил П.В. Люткин. Позднее он был кормленщиком в Устюженском уезде. Среди погибших в битве на Ведроши (1500 г.) был отмечен Иван Александрович Самсонов («новогородец»). Во втором десятилетии XVI в. в качестве писца Перевитеска (Рязанская земля) отметился бывший боярин К. Фефилатьев. Должности волостелей занимали М. Доможиров (его родственник Г.М. Доможиров в 1538 г. был волостелем в Балахне, а сын ключником в Нижнем Новгороде), Я. Скомантов, Я.И. Дмитриев Исаков. Последний приходился внуком казненному после Шелонской битвы «крамолнику» Д.И. Борецкому и правнуком «прелестные жены Марфы», знаменитой Марфы-посадницы. И.З. Овинов описывал земли в Нижегородском уезде, а И. Шенкурский был отмечен в качестве воеводы у «наряда». Большое число потомков новгородских бояр было записано в Дворовой тетради по Юрьеву, Владимиру и Костроме: Самсоновы, Исаковы, Горошков, Шенкурские, Фефилатьевы, Новгородцевы, Кузьмин, Телятев, Подножкины