Размер шрифта
-
+

Княжья Русь - стр. 27

– Тогда он не хёвдинг, а дурак, – заявил Сигурд. – Ты его гони, конунг, или научи Закону, пока он себя и тебя не опозорил.

Путята затравленно глядел то на Владимира, то на Сигурда, не понимая, о чем речь, но чувствуя недоброе.

Тяжелая шуйца Добрыни легла на Путятино плечо.

– Не бойся, воевода, – успокоительно пробасил дядька великого князя. – Никто тебе худого не желает. Но слова такие, что ты сейчас сказал, попусту не говорят. Повтори их при воеводе Артёме Серегеиче – и придется тебе выйти с ним на перекресток.

– И выйду! – твердо заявил Путята. – Со мной – Сварог и сила его! Одолею христианина!

– Христианина? – Добрыня усмехнулся в бороду. – Разве к ногам Христа был прикован твой пьяница-сварг? Подумай хорошенько, Путята?

Путята глянул на Владимира. Владимир тоже усмехался. Перун! Грозный варяжский бог! Великий князь – варяг. И отец его был варягом. И дед. Они служат Перуну и стоят над такими, как Путята. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтоб понять, чей бог сильнее.

И тогда Путята рискнул выложить свой самый главный довод:

– Воевода Артём грозил сваргу.

– Вот как? – Владимир сразу стал серьезным. – Когда? Кто видел?

– Никто не видел, – буркнул Путата. – Артём ночью, по-воровски, проник на капище, прокрался в камору сварга и грозил ему ножом. Обещал уд отрезать, если покусится на его брата.

– Значит, никто, кроме жреца, его не видел? – уточнил князь.

– Никто. Но сварг не соврал, – убежденно произнес Путята. – Он и говорить-то не хотел. Боялся. Так, по пьяни выболтал. И собачек в ту ночь кто-то убил. Артём это, больше некому.

– Тогда мой воевода – не только воин отменный, но и змей летучий, – заметил Владимир. – На огненных крыльях с уличских земель прилетел, сварга твоего унизил – и обратно умчался. А скажи: девку ту он случаем не уестествил? Змеи, я слыхал, насчет этого дела… Хотя нет. Они девиц любят, а у сварговой девки небось дырка шире, чем у некоторых – рот.

– Не насмехайся, княже, – мрачно произнес Путята. – Ты обещал защищать и славить наших богов. Если ты слову своему не верен, кто будет верен тебе самому?

Это были злые слова, но Владимир, вопреки ожиданиям Добрыни, не осерчал. Ответил спокойно:

– Ты неправ, Путята. Богов я чту. Капища строю, дары приношу щедрые. Но и от богов я тоже помощи жду. Так по справедливости. А те боги, а паче того – слуги их, что вместо поддержки станут разор руси моей нести, на снисхождение княжье пусть даже не надеются. А теперь иди от меня, Путята, и постарайся, чтоб новый сварг услышал эти слова.

Когда обиженный, но приструненный Путята покинул светлицу, Владимир сказал удовлетворенно:

Страница 27