Княжья Русь - стр. 21
– Прочитал? – поинтересовался Владимир.
Голос у князя – холоднее льда. Но Блуда бросило в жар.
За дверью негромко, по-своему, переговаривались нурманы. Стоит князю кликнуть – и пропал Блуд. Вывернут руки, обдерут дорогие одежды, как шкурку с соболя, кинут поперек седла и увезут в княжий Детинец. На страшные муки. А может, и в Киев везти не станут: стащат вниз, в подвал, где у Блуда своя пытошная устроена.
Блуд представил, как висит он на цепях с вывернутыми руками, вдыхая дух раскаленного железа, а здоровенные нурманы весело переговариваются по-своему, перебирают шильца и клещи, ссыпают на противень красные уголья…
Ох и трудно было Блуду выдавить эту улыбку. Всей разом собранной воли едва хватило.
– Не серчай, княже, – с раскаянием проговорил Блуд. – Хотел подарок тебе сделать. Нежданный подарок – он ведь всего приятней. Думал: обрадуешься ты, когда я тебе такое богатство привезу.
– Да ну? – Великий князь усмехнулся. Видел: врет Блуд. Но разве Владимир и прежде не знал, что лжив и хитер моравский боярин? Знал, знал. За то и держал при себе. Хитер, подл, да полезен. Вот как сейчас. Прямо с земли серебро поднял. И серебро это всё, до последнего резана, достанется ему, Владимиру.
Усмешка великого князя стала еще шире. Но боярин Серегей каков! Будто знал, что Владимир собирается у него денег занять. А может, дядька Добрыня Серегею намекнул? Надо будет спросить… Ах, молодец боярин-воевода! Пополнить княжью казну серебром своего недруга Блуда – да еще княжью благодарность за это получить.
А не намекнуть ли Блуду, кто его выдал?
Когда ближники твои друг друга ненавидят, править легче.
Не сговорятся за твоей спиной.
Нет, не стоит. Блуд на воеводу Серегея и так зуб точит. Пусть лучше думает, что Владимир сам свитки эти добыл. Побоится впредь с князем ловчить.
– Значит, у тебя мое серебро? – осведомился Владимир.
– У меня, у меня, – быстро произнес Блуд. – Всё лежит в сохранности. Все двенадцать тысяч гривен!
Ох, не в добрый час решил Блуд с ромейским посланником сговориться! Знал ведь: проклятый ромей своего не упустит. Викинги еще на корабли не сели, а он уже пишет, что заплатил за них собственные денежки. Сполна, за три тысячи мечей. Да еще, сучий сын, себя не забыл: за каждую нурманскую голову по лишней гривне прибавил. Четыре тысячи гривен чистого убытку. Да и остальные четыре тысячи еще неизвестно, когда ромей отдаст. Собственную казну, считай, до дна опустошить придется. Владимир ждать не будет. Не отдаст Блуд добром – возьмет силой. И еще шкуру спустит!
– Пятьдесят пудов серебра я тебе прямо сейчас отдам, – быстро сказал Блуд. – Остальные у меня в киевском доме лежат. Не серчай: я большую часть серебра ромейского на злато уже поменял. Простишь?