Княжна. Тихоня. Прачка - стр. 22

Я снова проспала. Встреча с бывшим женихом совершенно выбила меня из колеи, и уснула я, кажется, под утро. Проснулась же от настойчивого стука в дверь и воплей Катерины.

Вскочила, оглядываясь, распахнула дверь – в одной только ночной сорочке.

– Уже девять?

– Десятый час, госпожа.

– Кошмар!

Не умывшись, не накормив детей, заплетая на ходу косу, я бежала по улице, про себя ругая последними словами княжича. Это все он виноват. Споткнулась, упала, больно ушибив коленку. Какой-то мужчина помог мне подняться, усадил на лавочку. Молодая бонна с двумя прехорошенькими чистенькими детьми напоила меня водой и ласково успокаивала. Предлагала разыскать лекаря – вдруг я сломала себе что-нибудь, но я содрогнулась, представив себе, что она приведет какого-нибудь Асура, перед которым придется обнажать ноги. Ничего, справлюсь. Пятно на юбке я убрала сама. Больше бежать никуда не хотелось.

Утро было прекрасным. По высокому голубому небу плыли кудрявые облака, ласково журчали струи большого фонтана, одуряюще пахли последние розы. Было довольно зябко – осень уже вступала в свои права. На мостовой шебуршали маленькие золотые листочки. Невольно вспомнилось, как в детстве, да что там – несколько лет назад – я любила гулять по газонам, шурша листвой. А в родительском доме и вовсе частенько падала прямо в высокую золотистую кучу. Как играла с братьями в торговую лавку и расплачивалась резными монетками. Как сидела на окне и слушала песню дождя, водя пальцами по стеклу.

Я ведь очень любила раннюю осень!

А в этом году едва ее замечала, лишь радуясь, что солнце все еще согревает город, и мне не нужно пальто.

Я страшно устала бегать от себя самой и от обстоятельств, но боялась остановиться. Тогда ведь станет понятно, каких глупостей я натворила.

За каким бесом меня понесло на Юг? Почему я не вернулась к родителям? Ответ не так прост, как кажется на первый взгляд. С одной стороны, меня душила обида за то, что всю мою жизнь они прочили мне в мужья Асура. Я настолько привыкла к этой мысли, что и представить кого-то другого рядом не могла. В мыслях я спала рядом с ним, я рожала ему детей, я в старости сидела возле камина и неторопливо с ним беседовала. Я видела свое будущее лишь в нем. Его отказ от помолвки стал для меня чертовски разрушительным. Разумеется, злость и разочарование я сорвала на родителях. Впервые в жизни я орала, как базарная торговка. Это не делает мне чести, но тогда мне стало легче.

Я уехала из дома в столицу, потому что хотела все забыть.

Но была и еще одна причина: мои старшие братья. Они, вне всякого сомнения, принимали самое деятельное участие в организации восстания. И в замке родителей, конечно, не раз и не два побывали дознаватели. Там мне было бы не спрятаться.