Княжна ночных воронов - стр. 7
Перетянула грудь мягким бинтом, чтоб не мешала, и зашнуровала высокие сапоги. Мягко провела рукой по чёрной ткани рубашки с оберёжной вышивкой по горлу, на груди и на манжетах. Знаю, чья работа. Сестра Лира расстаралась. Вон и камнями расшила. Жёлтый агат, яшма и сердолик.
От груди до талии меня перетягивал широкий пояс-корсет на шнуровке. Вроде украшение, но скользящий удар клинком легко выдержит. Голову и плечи укрыл тяжёлый дорожный плащ с кожаными нашивками, напоминающими кончики перьев.
Под глазами и на скулах легли рисунки, выведенные алой краской. Я, Яромира Ярославна Вран, княжна Ночных Воронов открыто говорю о своём имени и даре на пути к выбранному мужу!
А то, что знаков наших он наверняка не знает, так кто ж ему виноват? Я что, кроме того, что замуж за него иду, ещё и обучать его должна? А карту с тропами ко всем схронам ему не нарисовать?
С сумами через плечо мы пошли теперь уже на самый верх. Нас ждала самая высокая башня нашей обители. Заканчивалась она круглой площадкой с окнами-арками от самого пола и до крыши на все стороны света. Башня Восьми Ветров. Мы замерли перед тяжелой резной дверью.
- Вместе? - спросила я у подруг.
Те только молча положили свои руки поверх моей, сжимавшей ручку двери. Толкнули мы дверь вместе.
Совсем пустая каменная комната, продуваемая насквозь. Только в центре высокий постамент, на котором стоит резная каменная чаша. Свои сумки мы оставили в одной куче у входа и встали вокруг чаши. Чаша подернулась туманом, чьи клубы уже поднимались вверх, приглашая заглянуть в самое сокровенное, что было в нашей памяти, напомнить о важном.
Мы ещё несколько мгновений смотрели друг на друга, и только потом, почти одновременно опустили головы вниз, всматриваясь в только нам видимые картины.
4. Глава 4.
Нежно-голубой полог слегка качается высоко над головой. Деревянные борта люльки закрывают от любых опасностей. Колыбель для меня отец вырезал сам. Брату было тринадцать зим, когда моя мать преподнесла в дар вернувшемуся с войны отцу моё рождение.
Её голос, напевающий колыбельные, кажется самым красивым звуком, что я только слышала. Второй ребёнок в одной семье это давно уже редкость.
Гаркар, что важно расхаживает по подоконнику и иногда заглядывает в люльку. Или одергивает сыновей. Старший, Тикар сидит на самом верху крепления полога и иногда взмахивает крыльями, раскачивая колыбель. А Рарк только недавно встал на крыло, ему тяжело ещё, поэтому он прижался к моему боку и прикрыл своим крылом мою ладошку, по-младенчески сжатую в кулачок. Мой личный клин, клановые птицы, нити жизни которых сплелись с моими в момент моего рождения.