Княжна клана Лунных - стр. 41

— У нас у всех есть пропуска! Перемещение по столице ограничено, а уж во дворце не всякому место, — вздернув нос, заявила горничная, — как и в центральных кварталах города.

— Хм, с дворцом всё понятно, но я не слышала, чтобы раньше столицу делили на кварталы.

Зря Анха это сказала, так как удостоилась очень своеобразного взгляда от горничной. Она уж думала, что говорливая женщина сейчас что-нибудь ляпнет и придется приструнить её, чтобы не воображала себе лишнего, но та ограничилась возмущенным:

— Негоже приличным людям сталкиваться с оборванцами с окраины.

— Вот как?

Анха из писем Виктора знала, что в столице голодно и люди не раз бунтовали, поэтому не удивительно, что разрыв между сословиями стал пропастью. Однако чванливые нотки горничной покоробили её, и княжна сдержанно посетовала:

— Раньше в столице не огораживались от бедных людей, а наоборот, старались им помочь выбраться из трудных ситуаций, чтобы не доводить их до статуса оборванцев.

— Ах, госпожа глава! — всплеснув руками, жарко воскликнула женщина. — Раньше они не вели себя так ужасно. Вы не видели, что тут было, когда наше величество защитил город от тварей и активировал императорскую защиту вместе с другими магическими барьерами.

Горничная приложила ладони к груди и опечалилась. Анха подумала, что она сейчас разрыдается, но лицо женщины исказилось в возмущении и гневе:

— Они же как с ума посходили! Одни требовали выпустить их, потому что где-то там — пышущая негодованием горничная махнула рукой, — осталась их семья! Другие умоляли впустить, а сами были заражены скверной! Третьи ни с того ни с сего озверели и отправились громить кварталы приличных людей. Из-за этих безумцев погибло много ни в чём не повинных горожан!

Вот теперь горничная всхлипнула из-за нахлынувших воспоминаний и принялась уголком белоснежного передника вытирать глаза, а Анха перестала сердиться на неё. Она тоже помнила, что происходило в дни паники. Люди потеряли человеческий облик и творили жуть, а потом ей и обычным горожанам приходилось делать вид, что ничего не было, потому что всех замаранных не казнишь и никуда не сошлёшь.

— Кланы дали отпор безумцам, — продолжала рассказывать горничная, — но, прежде чем они саморганизовались в отряды, многие честные люди были разорены или убиты. И вот что я вам скажу! Никто из тех оборванцев не стал счастливее, богаче или здоровее! Они отняли добро у чуть более удачливых тружеников, чем они, но не сумели ничего сохранить.

Раскрасневшаяся горничная бросила последние слова зло, даже погрозила кулаком, но сумела взять себя в руки и значительно тише пожаловалась: