Княжий человек - стр. 30
Рогнеда же себя не убила, хотя, конечно, знала, что её ждёт, но легла под победителя. Значит, сделала выбор, значит, быть княжной, пусть и рядом с убийцей её отца, ей было милее. Может, хотела княжеский стол для детей сохранить, может, отомстить думала потом.
Данила её и не осуждал. Кто он такой, чтобы судить? Тем более женщину. Его мама как-то на полном серьёзе заявила, что женский патриотизм – это идиотизм, женщины должны детей растить и о домашнем очаге заботиться. И мама растила: Виталия, старшего брата, сводного Даниле, его самого и младшего братика Мишку.
Уж свою мать Молодцов ни в чём не стал бы укорять. И Уладу тоже. Если бы с ним что-нибудь случилось, Данила не хотел, чтобы Улада создавала себе проблемы излишней сентиментальностью. Да и не будет она этого делать. Другое дело, будет ли она всерьёз переживать разлуку?
Данила раздумывал об этом, ворочая веслом, тело выполняло привычную работу, а мозг развлекал себя отвлечёнными мыслями. Это состояние было похоже на своеобразный транс. Тем более на этот раз он мог любоваться своей спутницей постоянно: Улада устроилась на корме у ног Шибриды, правившего лодкой. Поза двусмысленная, но Молодцов был твёрдо уверен, что, по крайней мере до Киева, эта девушка – его и только его.
Изящная головка, тонкая шейка, обвитая ожерельем, казавшимся слишком тяжёлым для такой хрупкой девушки. Рубаха до пят, которая на самом деле не скрывала, а только подчёркивала фигуру.
Данила почувствовал, что слишком увлёкся зрелищем, стал выпадать из «транса» и сбиваться с ритма. Не дожидаясь окрика Шибриды, он стиснул зубы и отвернулся к берегу. А всё-таки красивая природа на Двине, но скорей бы Днепр.
К Полоцку караван прибыл на третий день. В сам город не заходили, он был расположен в устье реки, впадавшей в Двину, которое всё было запружено лодками. Пришлось пристать к берегу, в радостные объятия полоцких таможенников. Десяток крепких воинов в отменной броне – викингов, судя по длинным бородам, – вместе с надутым от важности и жира тиуном шествовали от представителей одной новгородской сотни к другой. Те отводили к однодеревкам, на досмотр товара. К счастью, все грузы не перетряхивали, сумма пошлины определялась на глаз. Сам Путята долго разговаривал с тиуном, определяя сумму налога и взятки, пока оба они не пришли к обоюдному согласию. Но так дела вели только с проверенными купцами из солидных сотен, какого-нибудь заезжего молодого купчика могли трясти с утра до вечера, пока он не заплатит, сколько скажут. Ничто не ново под луной. Хорошо тут пока до техосмотров и номеров на однодеревки не додумались.