Княже - стр. 2
– Лина! Лина! Я здесь! – Закричал будто не своим голосом. Откашлялся, закричал вновь:
– Это я, Маркус!
Слабый голос послышался из темноты:
– Маркус? Иди же ко мне… я ничего не вижу…
– Сейчас, радость моя! Ах ты, вот дрянь, я на что-то наступил…
Ноги вдруг стали проваливаться во что-то мягкое. Я почувствовал запах гнилья и мха, болота, которое с каждой секундой засасывало все сильнее в свои глубины. – Лина, где ты? Тут что, болото?! Какого лешего?..
– Я всё ещё здесь, мой князь, – услышал я, но голос стал твёрже и говорил с усмешкой.
Луна осветила узкую дорожку впереди, и я всё понял. Дурак. Идиот! Доверчивый наивный простак, дуралей, тупица! Можно клясть себя как угодно, но делу это не поможет: я застрял посреди невесть откуда взявшегося болота, а недалеко, на кочке, сидела мавка в белом платье с венком в волосах и улыбалась. Улыбалась, тварь!
– Ну погоди у меня, гадина, я тебе голову мигом отгрызу!
– Да ты ж мой хороший, – пропела гадина, болтая ножкой в мутной воде, – ты сначала выберись отсюда, а уж после угрожать будешь, – и противно так засмеялась.
Ноги засосало по колено: всё, дорогой князь, ты влип.
– Слушай, водяное отродье, на кой ляд я тебе сдался? Сама же видела – оборотень я. Моя душа тебе ни к чему – она проклята, как и весь мой род. Сделай милость, нечистая, сгинь.
Мавка лукаво улыбнулась:
– А кто про душу говорил? Я, может, полюбоваться тобой хочу, молодец. Ты вон какой крепкий, красивый, тёплый, – она облизнулась и в миг вскочила, скидывая платье. – А я тоже хороша, погляди-ка, князь?
Луна высвечивала из тьмы хрупкую беленую фигурку с острыми грудками и покатыми бёдрами, с длинными ногами и волосами до ягодиц. Мавка крутилась, подставляя светилу свои мёртвые бока, пока я изо всех сил сжимал амулет, который вовремя вернул на шею после обращения. Я молил и духа, и того старца, чтобы поскорее вернуть себе облик зверя, зажмуривал глаза и ругал себя в сотый раз за пустоголовость.
Утопленница сердито закричала:
– Ну и поделом тебе! Сгинешь тут, коль не хочешь со мной побыть. Я бы приласкала, я бы убаюкала, а после проводила бы дальше, куда путь держишь среди магического леса.
– Ага, убаюкала бы, – буркнул я, – на дно бы уложила да камнем прикрыла. Так ведь, выдра болотная?
Мавка фыркнула и прыгнула в тягучую трясину, обдав меня вонючими брызгами.
– Утопнешь здесь – всё равно мой будешь, – сказала она на прощанье.
Наконец я почувствовал резкую боль – слава этой боли! Тело стремительно менялось, и лишь одну мысль я старался не упустить: нужно суметь так изогнуться, чтобы отскочить в сторону кочки, не позволив лапам увязнуть в жиже.