Князь-волхв. Тропа колдунов. Алмазный трон (сборник) - стр. 109
Итиро кивнул. В самом деле, соваться в чужую крепость, о которой ничего не известно, слишком опасно. Даже для лучшего генина клана. И если ямабуси способен оказать хоть какую-то помощь в далеких закатных землях, неразумно было бы ею не воспользоваться. Ну а все прочее… Действительно, разве должно прочее интересовать Итиро?
– Возле замка наша связь прервется, – продолжал «спящий». – Там даже намек на присутствие моей магии сразу выдаст тебя. Поэтому там ты сможешь рассчитывать только на себя. Связь возобновится, когда ты вернешься на Тропу.
Итиро не возражал. Его мысли сейчас занимало другое. И это не осталось незамеченным.
– Я вижу, тебя мучает какой-то вопрос, – вновь послышался голос ямабуси. – Если он внушает сомнения, лучше задай его сразу. Никаких сомнений в твоей душе быть не должно.
– Откуда Совершенномудрому известно, в какой стране и в какой крепости нужно искать Черную Кость? – не сразу, но все же осмелился спросить Итиро.
Раз уж позволено…
– Магическое тэнгэ-цу, – шевельнулись в колдовском мареве плечи размытой человеческой фигуры. – Умение видеть и познавать главное сквозь предметы и расстояния.
– Но если идзинская крепость защищена от магического вмешательства извне…
– В том-то и дело, что извне, – перебил Совершенномудрый. – Но в Черной Кости сокрыта такая мощь, какую не укрыть ни за одним колдовским щитом. Мир непременно почувствует силу Кости, даже если будет высвобождена лишь малая ее толика. Ощутит эту силу и тот, кто умеет чувствовать мир. А идзины в последнее время используют Кость очень часто. Непозволительно часто. Так часто, что мир сотрясается и утрачивает спокойствие. Ты удовлетворен таким объяснением?
Итиро кивнул еще раз.
– Не беспокойся, – снова заговорил ямабуси, – я отправляю тебя туда, где есть то, что нужно мне, и что должен забрать ты. Я не ошибаюсь. Не ошибись и ты. Приготовь оружие, к которому привык, а я подготовлю одежду, которая укроет тебя и не вызовет подозрений у идзинов.
…Воспоминания, вытягиваемые из него горбатым колдуном, становились смутными и путаными. Итиро чувствовал, как сам становится частью собственных воспоминаний, как постепенно растворяется в них.
Немигающие, требовательные и всепроникающие глаза идзинского онмьёдзи постепенно таяли за багровой дымкой. Теперь уже не черная смоль колдовских зрачков, а этот багрянец заслонял мир. И трудно было оставаться в этом мире.
И в этом теле.
И, кажется, кончалось. Все. Навсегда.
Итиро улыбнулся, раздвигая губы, не в силах больше удерживать собственную кровь в переполненном желудке. Горячая и солоноватая, она устремилась наружу. Вместе с душой, которой стало тесно в липкой кровавой ванне.