Князь Василий Михайлович Долгоруков-Крымский - стр. 29
Генерал Гейн, за неуспешное исполнение возложенного на него поручения, был предан военному суду и приговорен к лишению всех прав состояния и к оставлению его на всю жизнь простым драгуном в милиции. Поступок Гейна не заслуживал такого строгого наказания, но подобная строгость в России почти необходима; мягкостию и снисходительностию в ней ничего не сделаешь; тут никто ничего не станет предпринимать без принудительных мер. Эта строгость пустила в этой земле такие глубокие корни, что если даже отдается приказание по армии, то оно уже предварительно непременно должно сопровождаться теми угрозами наказаний, которые ожидают офицеров в случае неточного исполнения.
Хотя русские, как мы сейчас видели, мало или почти ничего не выиграли от своего нападения на татар, однако эти последние стали с той поры менее доверять своим силам. Они уже более не решались останавливаться лагерем невдалеке от лагеря русского, и русские полки в продолжение нескольких дней наслаждались совершенным спокойствием. Наконец татары снова показались, но не в большом числе и на значительном расстоянии от русского лагеря.
После этого войско все более и более приближалось к Евпатории, и 15-го июня оно остановилось в двух французских милях от города, который в то время татарами предан был пламени.
16-го июня, по приказанию графа Миниха, гренадерские полки, в соединении с донскими и запорожскими казаками, приготовились, под начальством генерала Магнуса Бирона, напасть на Евпаторию. Но эти приготовления оказались вовсе не нужными, потому-что, вступив в город, войска наши нашли его оставленным не только неприятельскими войсками, но И жителями, а предместья обращенными в пепел. Бежавшие татары не пощадили также домов, принадлежавшим купцам-христианам. Многие из этих домов еще горели в то время, когда войска наши заняли город. Все магометанское население Евпатории удалилось в Бахчисарай, а турецкий гарнизон, сев на 30 судов, отправился в Константинополь. Во всем городе Осталось только до сорока человек армянских торговцев.
Евпатория была окружена крепкими каменными стенами и башнями. Ров, вырубленный в цельной скале, был очень широк. Гавань – довольно обширная: в ней могло стоять в безопасности от бурь до двухсот кораблей. Евпатория считалась лучшим и важнейшим торговым городом на всем крымском полуострове. В нем было до 2500 по большей части каменных домов, несколько красивых мечетей, одна христианская церковь (в предместий) и постоянно находился 3000-ный турецкий гарнизон.
Собираясь оставить город, жители возможно тщательнее старались скрыть свое имущество: одни зарывали его в землю, другие опускали его в колодцы. Но казакам и солдатам не большого труда стоило отыскивать все это по свежим следам и таким образом воспользоваться богатой добычей, состоявшею из значительного количества золота, серебра, жемчуга, а также разных шелковых материй, платья и прочего. В особенности найдено было множество медной посуды, так что всей невозможно было собрать. Из военных трофеев русским войскам достались 21 медная пушка и множество свинцу. Сарацинское пшено и пшеница оказались в таком изобилии, что этого запаса достаточно было на продовольствие в продолжение некоторого времени гораздо большей армии, чем русские войска, занявшие Евпаторию. Из этого запаса по приказанию Миниха, было роздано продовольствие войску на тридцать четыре дня, так как в это время некоторые полки начинали терпеть недостаток в хлебе. Что-же касается пресной воды, то войска терпели в ней недостаток во все время похода от Перекопа до Евпатории. Оставляя свои деревни, татары не только выжигали подножный корм, но и портили колодцы, наполняя последние разными нечистотами. Проточная же вода в этих местах редкость: на протяжении тридцати пяти французских, миль от Перекопа до Евпатории есть всего три речки. Хотя кое-где вытекают ручейки из соляных озер, но вода в них к употреблению не годна. Поэтому не трудно понять, как были утомлены войска переходом по такой местности, а это утомление имело последствием разные болезни. Особенно вредное влияние на состояние здоровья солдат имело то, что они, вместо кислого ржаного, принуждены были питаться пресным пшеничным хлебом, к которому не привыкли. Пшеницу мололи на ручных мельницах, которые удавалось находить в опустевших деревнях, чрез которые проходили войска. Казакам досталось в добычу 10000 овец и несколько сот голов рогатого скота. Солдаты чрезвычайно обрадовались этому случаю; потому что они в продолжении четырнадцати дней не пользовались уже мясною порцией.