Князь советский - стр. 20
Нина не стала спорить – баба явно была сумасшедшей.
– Слушай, продай мне свою шубку, а? – попросила Шило. – Уж очень она мне нравится.
– Мне больше не в чем ходить.
– Ну давай меняться! Я тебе пальтишко добуду и ещё деньгами заплачу.
– Гражданочки, мне церковь закрывать надо, – подал голос причетник.
Шило схватила Нину за руку:
– Пойдем сейчас ко мне, я всё устрою!
– Куда?
– Переночуешь у меня. Тебе ж всё равно некуда идти.
Нина в изумлении оглянулась на икону – Святитель Николай и вправду сотворил чудо.
4
Шило привела Нину к старинному монастырю, выстроенному посреди города. Над окованными железом воротами покачивался фонарь, и слабый огонек время от времени выхватывал из темноты надпись на вывеске: «…трудовой дом имени…»
От голода и усталости в Нине перегорели все чувства, даже страх. Ей было всё равно, куда ведёт её Шило, – хоть в монастырь, хоть в ночлежку.
Шило тихонько постучала в боковую калитку:
– Захарка, отпирай!
В зарешеченном окошке мелькнула чья-то голова.
– Шило, ты?
– Ну!
– А это кто с тобой?
– Швея. Фёдор Степаныч просил найти.
Лязгнули запоры, и калитка распахнулась.
– Заходите.
Под низкой каменной аркой была устроена караулка, едва освещённая керосиновой лампой.
Привратник, молодой крепкий солдат, недоверчиво посмотрел на Нину.
– Документ покажь!
– Нет у неё, – отозвалась Шило и, выудив из кармана Нинин кошелёк, отсчитала привратнику пару рублей.
«Так это она меня обокрала!» – догадалась Нина.
Закричать? Потребовать деньги назад? Но ведь Шило не отдаст их, да ещё и выгонит Нину на улицу.
– Ну, что стоишь? Пойдем! – скомандовала та.
Они вышли на тёмный двор.
– Если увидишь череп – не пугайся, – сказала Шило, ступая на доску, брошенную через лужу. – Тут раньше старинное боярское кладбище было, и наши девоньки его маленько разворошили. Бывало, достанут мертвеца, а на нём столько золота – хоть ювелирную торговлю открывай. Фёдор Степаныч праздник тогда устраивал, всем водки приносил и закусок разных… По два-три дня пировали без продыху. Но хороших могил уже не осталось – только черепа и кости валяются. Фёдор Степаныч велит их закапывать, а они опять откуда-то появляются. Тошно им, видать, в общей яме валяться, вот они из-под земли и лезут.
– Кто такой Фёдор Степаныч? – спросила Нина.
Шило рассмеялась.
– Начальник нашего исправительно-трудового дома, тюрьмы то есть. Я тут уже две недели сижу; хорошее место.
– Сидишь? – изумилась Нина. – Ты что, заключённая?
– Ага. Если сажают без строгой изоляции и «принимая во внимание низкий культурный уровень и тяжёлое материальное положение» – так вообще красота. Фёдор Степаныч нас на заработки отпускает, а мы с ним за это делимся.