Князь советский - стр. 17
Нина поднялась на трибуну и села с краю на деревянную скамью. Вроде никто не обратил на неё внимание.
Постепенно собирались иностранные гости: европейцы и американцы, индийцы и арабы, но больше всего было китайцев – Нина даже узнала нескольких старых знакомых, которые ехали с ней через пустыню Гоби. Вроде они отнеслись к появлению Нины как к должному.
Все переговаривались, дули на озябшие пальцы и пытались найти более удобное место для фото– и киносъёмки. Высокий сутулый мужчина в пенсне ходил между ними и на разных языках спрашивал, как дела и нет ли у дорогих гостей каких пожеланий.
– А вы кто будете? – дружелюбно осведомился он у Нины.
Она сделала вид, что не понимает его. Этот тип сразу ей не понравился: худой, с аккуратной русой бородкой и утиным носом, он напоминал зловредного спальника из сказки о Коньке-Горбунке.
Потоптавшись рядом, товарищ в пенсне сел на лавку позади Нины, и она услышала, как он спросил у кого-то:
– Кто это такая? Вон та, в красной шубе.
– Не знаю, товарищ Алов, – ответил молодой голос. – Я её не припомню.
– Надо выяснить!
Наверняка это были агенты ОГПУ, и Нина уже проклинала себя за то, что пошла на поводу у Магды. Вдруг этот Алов попросит у неё документы? Вдруг кто-нибудь из китайцев доложит ему, что она не иностранка?
На трибуны вышли члены правительства, и иностранцы, повскакав с мест, защёлкали фотокамерами. Нина понятия не имела, кто из вождей кто, но на всякий случай тоже сфотографировала их – вдруг они пригодятся Магде? Было странно, что все они оказались маленькими и неказистыми, – и тем нелепее смотрелась на них полувоенная форма: словно провинциальные счетоводы решили нарядиться в героев войны.
К Алову подскочила женщина с тонкой папкой и что-то зашептала ему. Нина разобрала слова «Троцкий» и «стихийные выступления».
– Вот дьявол! – пробормотал Алов и, сбежав вниз по лестнице, затерялся среди солдат, стоявших в оцеплении.
У Нины немного отлегло от сердца. Она решила, что сделает несколько снимков и уйдёт подобру-поздорову.
На Спасской башне заиграли колокола, и с прилегающих улиц донесся мощный гул человеческих голосов:
– Ура-а-а-а! Ура-а-а-а!
Под звуки «Интернационала» на площадь потекли первые колонны демонстрантов.
2
На столбах надрывались репродукторы:
– В великий праздник, равного которому не было во всей истории человечества, наша первая мысль о Ленине – вожде победоносных пролетарских колонн, бесстрашно пошедших на штурм капиталистических твердынь!
Шли кавказские джигиты, броневики, вооружённые рабочие, Красный Крест, пионеры… Флагов было столько, что Красная площадь действительно становилась красной.