Князь оборотней - стр. 75
– Что, обалдел, зверек? В своей тайге такого не видел? – прошипел Хуту.
– В тайге не видел, – согласился Хадамаха и поморщился, представив, как смотрелся бы этот дом под елками. Он и здесь-то не очень. Хадамаха огляделся, вспоминая, как выглядели окрестные дома раньше, до его отъезда. Веселые, задорные даже, точно им радостно было хлопать дверями да ставнями, прислушиваться к гомону торгов. От них тянуло запахом свежей стружки и съестным из печных труб. Сейчас от них ощутимо пахло гнильем – гнили венцы под крышей. Рядом тес с крыши вовсе осыпался. Еще один дом стоял пустой, пялился глазницами окон, как непогребенный покойник.
– Ишь, зыркает! Кого ограбить ищешь? Ничего тебе не обломится, – насмешливо объявил Хуту.
Хадамаха невольно кивнул – это точно! Даже хотел бы грабить – так некого!
– Нагляделись? Шагайте дальше! – скомандовал Хуту. – Этот ход для господина шамана и его гостей, вам не по чину! К черному давайте, – копьем указывая за угол дома, велел он.
– Разве твой шаман – черный, что у его чума черный ход есть? – впервые за всю дорогу отозвалась Аякчан.
Хадамаха чуть не взвыл – а тон, тон! Госпожа мать-основательница Храма обнаружила нарушение храмовых законов. Плевать, что сама черному шаману – небесная жена, что лохмотья вот-вот с тощих плеч свалятся. Нет, сейчас она точно огребет.
– Эндури с тобой, девка! – Бить Аякчан дядька Бата не стал – похоже, не столько разозлился, сколько удивился. – Столько в тайге просидела, что даже не знаешь? Черных шаманов уже тыщу Дней как нету!
– Какие интересные вещи вы рассказываете, господин стражник! – обронила Аякчан.
«Нее-ет, я ее сам сейчас стукну!» – решил Хадамаха.
– А черный ход у господина шамана Канды не для духов вовсе, а для прислуги и всяких вроде вас… проходимцев! – буркнул Хуту.
Возле черного хода стоял вовсе не столб с бородатой и рогатой физиономией папаши Аякчан, подземного Эрлик-хана, а обыкновенная деревянная бадья. Бедно одетая девочка Дней девяти, привстав на цыпочки, вывернула в бадью ведерко с рыбьей чешуей. Выскочившая из-за угла тощая псина ухватила упавший рыбий хвост и уволокла в темноту проулка. Девчонка проводила ее тоскливым взглядом – сдается, и сама бы не прочь хвостик погрызть. Покосилась на стражников и шустро нырнула обратно в дом. Ребята последовали за ней.
– Ага, и по полу в настоящем доме тоже никогда не ходил? – возрадовался Хуту новым несовершенствам ненавистного зверька.
– По такому – никогда, – согласился Хадамаха.
Да и господина белого шамана Канду, сдается, в нормальном доме дальше дверей не пускали. Иначе он бы знал, что полы в ледяных домах покрывают половиками: кому это надо, в собственную спальню кубарем катиться? Здесь от порога тянулся гладкий, ничем не прикрытый ледяной пол. А вокруг ледяные стены. И сверху ледяной потолок.