Князь оборотней - стр. 67
Рвущийся на свободу заяц метался по складу. Врезался в полку с рыбой. Здоровенный мороженый осетр соскользнул с рыбной кучи… и поехал по полу. Толстая рыбья морда врезалась в ноги старичка с ковриком. Коленки у старика подломились, и он плюхнулся на рыбину задом, взвизгнул, дернулся… и вместе с рыбиной заскользил дальше, впечатавшись в мужика-бабу. Все трое повалились на пол и забарахтались – вверх взлетали то руки, то ноги, то рыбий хвост.
Обезумевший заяц перемахнул через них, вмазался башкой в полки с шапками – шапки разлетелись.
– Ловите! – вырываясь из рук приказчика, заверещала девушка и кинулась зайцу наперерез. – Не дайте ему уйти… он мой единственный друг!
Упоминание о дружбе подействовало на зайца, как горящий веник под хвост. Белой молнией он промелькнул под руками девицы, врезался в высокий туесок – тот завалился набок и сбил соседний, и еще один, и еще, и еще… Из-под крышек неспешно и торжественно потекли солнечно-золотистые и темно-бронзовые капли прошлодневного меда. Испуганный пушистик сиганул на стол и… сшиб светильник. Голубое пламя потекло на берестяные свитки, и те весело занялись трескучим костром. Обезумевший заяц вылетел из Пламени – лисий ошейник превратился в пылающий ореол. Заяц поскакал по раскиданным на полу сверткам меха. Огненный хвост разворачивался за ним – не куцый заячий хвостишко, а роскошный, длинный и широкий поток Пламени. Свертки меха занимались один за другим. Огонь облизал стойку. По веревочкам неизвестного назначения, тянущимся вдоль стойки, побежал вверх, к деревянному потолку, и весело ринулся во все стороны. Удушливый дым заполонил все – сквозь него пробивался лишь захлебывающийся кашель, ругань Хуту и пронзительный, на одной ноте визг девушки:
– Помогите кто-нибудь! Зайчик, мой зайчик! Помогите! – вопль сменился удушливым кашлем.
Аякчан метнулась к приказчицкому столу, сгребла Голубое пламя, как хозяйка просыпавшиеся из кадушки грибы. Поздно. Пожар уже мчался по лавке, захватывая одну полку за другой. Бу-бум! – гулко треснула бочка с соленьями. Лавку заполнил умопомрачительный запах – у Хадамахи заурчало в животе.
«Хотеть жрать на пожаре – расскажи кому, сразу насчет медвежьего обжорства выступать начнут!» – мрачно подумал парень.
– Обязательно было зайцу поводок пережигать? – накинулся на Аякчан Хакмар.
– Нет, надо было подождать, пока ты того стражника зарубишь, а его дружки накинутся на нас! – огрызнулась Аякчан.
– Нашли время скандалить! – цыкнул Хадамаха. – Можешь что-нибудь сделать? – спросил он у Аякчан.
– Это уже не Голубой огонь – это обыкновенный пожар! – выкрикнула девушка. Она старалась не показать, что напугана, но получалось у нее плохо. – Я могу попробовать его заморозить, я все-таки албасы…