Князь оборотней - стр. 4
Стражник ударил древком копья по стволу. В тишине стук прозвучал глухо и жалко.
– Стучите! – прорычала Синяптук.
Стражники грянули копьями по древесным стволам. Растерянный Покчо дернул за ремень своего ездового пса – пес нерешительно гавкнул.
– У-лю-лю! – вдруг завопил кто-то…
Из заснеженных кустов выметнулся отощавший после Долгой ночи заяц. Щелкнул самострел, стрела вонзилась зайцу в бок, опрокинув его в снег. Охотник подвесил тушку к поясу. Через мгновение орали все. Растянувшись длинной цепью, охотники бежали по лесу. Собаки рвались с ремней и захлебывались лаем. Из подлеска сыпалась дичь.
Словно все зверье, что охотники упустили, гоняясь за храмовым преступником, своей волей вернулось к ним. Неслись обезумевшие зайцы. Юркой лентой метнулся по кустам соболь, бессмысленно путая след, побежала обезумевшая от ужаса лисичка. Свистели стрелы, и даже стражницкие копья пришпиливали дичь к стволам сосен.
«Мы не умрем! – думал Димдига. – Не сдохнем с голоду посреди тайги, оставшись без чумов, байдары и припасов! Шаман не прав, Хозяин тайги не гневается на нас!» Он снова выстрелил, попал, побежал дальше. Одурев от азарта охоты, неслись отпущенные с ремней псы. Димдига мчался вперед, как настоящий егдыга-богатырь, взвихряя за собой снег, красный снег, пропитанный кровью убитой дичи… Красный снег!
Димдига зацепился снегоступами и рухнул ничком. Холодная снежная маска облепила лицо, возвращая трезвость мыслей. Размахивая копьем с насаженной на него лисой, пробежал храмовый стражник. Глаза его выпучились так же безумно, как у мертвой лисы, и так же страшно скалились зубы. Димдига видел спины стражников, обтянутые ярко-синей кожей форменных курток, и родовичей в охотничьих парках – они бежали и убивали, убивали! А дичь все не кончалась!
«Хозяин тайги посылает столько дичи лишь тем, кто сделал ему доброе. Мы ничего доброго не делали. Значит…»
– Маячка! – одними губами прошептал он. – Морок! Этого ничего нет! Это все нам маячится!
Он уже хотел предостерегающе заорать, останавливая обезумевших родовичей, но все перекрыл вопль жрицы:
– Бросьте эту мелочь! Медведь! Мне нужен медведь!
И медведь вышел навстречу.
Крики стихли. Прекратил орать один охотник, второй, смолк и метнулся за ноги хозяина пес, стражник еще гаркнул что-то в наступившей тишине и смущенно закрыл рот рукавицей.
– Я же сказала, что он побежит, – зависая над охотниками, пробормотала жрица Синяптук. – Правда, я думала, он от нас побежит, а не к нам… Но, как говорится, зверь бежит на ловца!
– Голодный медведь – да, – кивнула Кыыс. – Бежит. На ловца.