Князь оборотней - стр. 13
– Для тебя я сделала, что могла! – торопливо сказала Кыыс. Она и впрямь не понимала этот приказ Ее Снежности: Аякчан следует убить, но Хадамаха чем помешал? Синяптучка, в которой секреты держатся, как Огонь в берестяном туеске, сама созналась, что верховным жрицам Брат Медведя нужен только как игрок в каменный мяч! – Я даже согласилась, чтобы Синяптук забрала тебя, если поймает.
– Умгум. А потом она устроила на меня охоту, дурную, как сто пудов дыма, и вы попытались под шумок меня пристрелить! – жутковато, по-звериному, оскалился Хадамаха.
Медведи у него за спиной прекратили чавкать юколой и дружно уставились на Кыыс. Видно было, что одно слово Хадамахи, и его мохнатые родственнички немедленно выяснят, какова жрица на вкус. Холод, словно из ее тела выкачали последние искры Огня, охватил Кыыс под этими взглядами.
«А может, права Ее Снежность, а верховные обманули чурбанку Синяптук? И Хадамаха не просто игрок в каменный мяч? Человек (ну, пусть не совсем человек), которому служат лохматые дети Хозяина тайги, или сам должен служить Храму… или не быть вообще!»
– Воля Храма должна быть выполнена! – отчеканила Кыыс. Ноги ее подворачивались, застревая в золоте, но на спрятанной за спиной ладони вскипал Огненный шар.
– Какая воля? – зло спросил Хадамаха, и его медведи медленно поднялись на лапы и разошлись по краям поляны, неспешно беря жрицу в широкое полукольцо. – Королевы? Верховных? Или жрицы Синяптук, которая взяла и сожгла стойбище охотников за то, что они ей не угодили?
– Жрица Синяптук – полная колмасам! – хмыкнула Кыыс. И, не удержавшись, буркнула: – Можно даже сказать, жирная колмасам!
– И эта жирная колмасам делает с другими, что сама хочет, просто потому, что она жрица, – устало сказал Хадамаха. – Или скажете, за стойбище ее накажут?
– Накажут? Жрицу? – растерялась Кыыс.
Хадамаха горько усмехнулся.
– Кто б сомневался… Храм меня, конечно, все-Сивирским преступником объявил, только раньше-то я городским стражником был! Мало, совсем мало… – Хадамаха горестно развел руками, и на его простецкой физиономии появилось знакомое выражение «я наивный таежный парень», которым он когда-то обманул многих, и саму Кыыс тоже. – Не успел еще научиться, что для богатых родов – один закон, для бедных – другой, жрицы сами кодексы пишут, а вот для них закон не писан! Я знаю только, что вытаскивать Рыжий огонь на Среднюю землю – нет такого закона! – Хадамаха прекратил корчить из себя таежного медведя и требовательно уставился на жрицу. – Чтобы вместе с ним снова чудища Нижнего мира к нам перли! Кули еще при Советнике были, мэнквы-людоеды тоже – кто теперь явится? Нижние авахи, воители Эрлик-хана, сомкнутыми рядами с копьями наперевес?