Князь мертвецов - стр. 32
Что-то было не так! С сюртуком определенно что-то было не так! Митя медленно поднял его на вытянутых руках, и… с недоумением уставился на два аккуратных вставных клина под грудью! Кожаных клина!
- Ну дык прямо же поперек полоснули! – развел руками портной, неожиданно демонстрируя смущение. – Знаю, что так не делается, но я уж по-всякому вертел…
«Мокошь знает, что такое!» – возмущенно подумал Митя, натянул сюртук и мрачно уставился на свое отражение в ростовом зеркале.
- А вы знаете, вам… идет! – с явным удивлением протянул Урусов. – Есть в этом что-то… эдакое… - он повертел пальцами. – Вы у нас спортсмэн, автоматонщик…
Митя скривился – где тот автоматон! Но Урусов был прав – на автоматоне в таком сюртуке было бы… непривычно, но… стильно, да, стильно!
- Мне кажется, я даже что-то такое в Берлине видел… - Митя оглядел себя со спины.
Убивать старика он не будет. Пока. Мало ли что еще понадобится, при Митином неспокойном образе жизни. Но за наглость вредный дед поплатится прямо сейчас.
- Оказывается, столь превозносимые губернскими дамами таланты вашего племянника у него вовсе не от альвийской родни.
Старик помрачнел – будто его родичу не комплемент сделали, а обругали. Причем матерно.
- Ежели годится, так я вам еще один сюртучок-то справить постараюсь. – стараясь не встречаться с Митей глазами, старик принялся торопливо складывать спасенные жилеты и сорочки.
- Но вы же понимаете, любезный Яков Исакович, что ни двумя сюртуками, ни парой жилетов я не обойдусь? Отшивать новый гардероб все равно придется, начиная с сорочек. - и Митя наконец выпалил то, что нес в себе от самого дома до мастерской. – Я хотел бы, чтобы это сделал маэстро Йоэль. Особенно меня интересует альвийский шелк!
- Ишь ты… - старик дернул челюстью, будто хотел сплюнуть да не стал. – Йоська, шлимазл длинноухий – маэстро! Вы его хоть всего измаэстрите, паныч, а шить на вас он не станет. Он на мужиков не шьет, только на девок. Ну и баб… А на мужиков – никогда!
- Я понимаю, что красота барышень и дам гораздо больше вдохновляет вашего племянника…
- Они охают и ахают и глазками стреляют: Ах, господин Йоэль… Ох, господин Йоэль… - старик принялся пищать, складывать шишкастые руки и мелко моргать морщинистыми веками, пытаясь изобразить клиенток эльфа. - …а не как мужики, сразу в лоб рубят: жид ты, Йоэль, и нелюдь альвийская, байстрюк поганый и мамзер беззаконный[2]! Но ты, выродок, шей-шей, не отвлекайся!
Митя на мгновение почувствовал острую жалость к виденному им один раз в жизни альву – уж он-то знал, каково это, когда каждый встречный напоминает, что несмотря на материнскую родню, ты – всего лишь плебей, выходец из низов. Как это портной сказал… сыскарёныш. И тут же разозлился: тонкие чувства полуальва его интересуют только и исключительно в свете хорошо сшитых новых сюртуков. И сорочек с альвийским шелком. Никакой иной общности между носатым портным и им, юным дворянином с княжеской родней, нет и быть не может!