Князь мертвецов - стр. 24

То есть теми из многочисленных сестричек Шабельских, кто был в здании мариинской гимназии, когда Урусов и Митя встали между ними и наступающими варягами. Директриса – благослови ее Господь и Предки – загнала девчонок в подвал, и они почти ничего не видели, но… Если задуматься, «почти не видели» легко переходит в «кое-что все-таки видели». Особенно когда за дело берется губернаторша!

- Сдается, будь у нее возможность, она бы и пленных варягов допросила!

- Уже. – глухо ответил Митя.

- Допросила? – то ли изумился, то ли восхитился Урусов.

- Пыталась. Господин полицмейстер расстарался – и сопроводил, и камеру велел открыть. Хорошо, отец письменным приказом с печатью запретил без него камеру отворять. Такой скандал был, полицмейстер весьма грозился…

- Ждан Геннадьевич у нас известный… угодник.

- Дамский?

В ответ Урусов только зло дернул углом рта и тут же улыбнулся по-настоящему:

- Вот видите, Митя, Аркадий Валерьянович вполне способен уберечь ваши тайны… даже от госпожи губернаторши! А это посложнее, чем от альвийских шпионов!

Митя мрачно покосился на Урусова. Тот думает, что знает Митину тайну… Неправильно думает, и тайна – вовсе другая. Но отец – не деликатный княжич из кровных Симарглычей, он –сыскарь из простых, выслуживший дворянство, и что будет если до него дойдут слухи… И какие слухи до него дойдут? О чем он узнает, услышит, догадается… и как поступит? Проклятье, у них и так отношения изрядно подпорчены, причем в нынешней ссоре Митя отца даже не винил! Сперва отцу сказали, что его пятнадцатилетний сын ввязался в бой, а когда отец бросился к нему – оказалось, что сын исчез из дома. Пропадал невесть где больше суток, а по возвращении рассказал невнятную байку о тяжком душевном потрясении, развеять которое он мог лишь вдали от людей. Отец, будучи натурой черствой и непоэтичной, ни единому слову не поверил. Но Митя же не виноват, что не мог рассказать правду! Потому что отец бы потребовал вернуть варяжскую добычу просто так… а это решительно невозможно. Так вляпаться, как Митя вляпался – и даже не получить за это хоть какого возмещения? Увольте, на такое он не согласен!

Но мало ему отца – еще и губернаторша!

- Что ей неймется? – буркнул он, с трудом проглотив «…дуре старой!»

- Не понимаете? – хмыкнул Урусов.

Митя мотнул головой – он все же светский человек, понимает, конечно! Если губернаторша, как и Урусов, догадывается… думает, будто догадывается… что Митиным отцом был кто-то из Моранычей… о, какая лакомая тайна!

- Если она убедится, уверится… Станет писать письма… Подругам в Москву, в Петербург… да по всей империи! Рассказывать, хвастаться, превозносить свою проницательность… - глухо сказал он… чувствуя, как внутри становится льдисто-спокойно, а земля под его ногами начинает едва заметно шевелиться, словно там, под ней, возится… кто-то… - Она может даже и бабушке-княгине написать… - голос Мити стал утробным…