Князь мертвецов-2 - стр. 13
- Если угодно, можем подвезти вас до модного дома. – усаживаясь в седло, бросил он Йоэлю.
- Не боитесь, что вас увидят в одном седле с… портным?
Кажется, Йоэль хотел повторить эпитеты, использованные полицмейстером, но в последний момент передумал. И слава Предкам, потому что иначе Мите пришлось бы всерьез оскорбиться. Конечно, в свете, и в особенности при дворе Александра III Даждьбожича, было принято демонстрировать пренебрежение к иноверцам и инородцам. Правда, выходило это как-то… изящней, чем у полицмейстера. И не касалось альвов, хотя более инородных существ трудно было вообразить, не говоря уж о вере… Но альвы вызывали восторг, именно тем, что так отчаянно раздражало в неправильных подданных империи – своей чуждостью, инаковостью… Получается, в петербургском свете чужаками восторгались за то же самое… за что унижали своих?
Мысль была странная и неприятная, и Митя поспешил ее отогнать. Вопрос о том, ехать ли в одном седле с портным тоже требовал обдумывания… Но тут Митя обнаружил, что не просто уже уселся в седло паро-коня, но и протянул Йоэлю руку, помогая забраться на заднее сидение, а значит – думать поздно. Остается хранить невозмутимость и утешаться тем, что альвийский портной - личность сугубо нужная. Даже больше, чем Ингвар!
- Так что вы хотели знать? Если насчет альвийского шелка, так нечего тут обсуждать, я уже вам ответил. – устраиваясь на заднем сидении, пробурчал Йоэль.
- Ваш ответ мне не нравится, так что обсуждать есть что! – отрезал Митя, нажимая рычаги. Вороненый пустил струйку пара и поцокал вдоль по улице. – Но сейчас у меня иной вопрос. Вы, случаем, не знаете, кто… или что такое… - он нахмурился, припоминая точнее, как же Алешка сказал… - …Эхо …нет, не так...
- Эохо. – вмешался Ингвар. - Эохо Эхкенд, я точно помню! Алексей Лаппо-Данилевский именно так ту тварь назвал! Полагаете, это было что-то… альвийское?
- Что альвийское было, и причем тут… Лаппо-Данилевский? – в голосе Йоэля прозвучала отчетливая неприязнь.
Митя покосился через плечо на напряженно подавшегося вперед альва. Автоматоны цокали по просыпающейся улице. Слышался перезвон колокола – в церкви через пару улиц звонили к воскресной заутрене. Из дома впереди выскочила кутающаяся в плащ женщина и заспешила в ту сторону, из дома напротив чинно проследовало купеческое семейство: папенька, маменька и дальше, как утята, выстроившиеся цепочкой по росту одинаково кругленькие и принаряженные детишки. Из оставшегося позади переулка вывернула карета четверней – тоже, наверняка, туда спешили.