Князь Кий - стр. 27
Хорив быстро пошёл к повети, сплетённой из лозы и хвороста, обмазанных глиной. Вскоре он вынес на плечах ягнёнка и направился к водопаду, где среди зарослей виднелись серые скалы.
Все двинулись за ним.
Световид – самый высокий деревянный идол – стоял на возвышении перед скалами, откуда открывался красивый вид на реку, на водопад и прибрежные поля и леса. Это был бог солнца – главный Полянский бог. Ему приносили в жертву быков, коров, овец, свиней, домашнюю или дикую живность, а в дни большой беды и всеобщего горя – и людей тоже. Перед идолом – тёмное от пролитой крови круглое каменное требище.
Родовичи остановились перед Световидом.
Здесь же собрались воины из молодшей дружины – подростки, которых Кий с братьями учили всему, что должны уметь настоящие мужи. Их было ещё не много, – только те, кто находился поблизости. Другие подходили. В белых полотняных штанах и рубахах, загорелые, вихрастые, в постолах, а то и босые, они как-то незаметно, бесшумно появлялись из-за деревьев и кустов, становились полукругом позади старших родовичей.
Старейшина снял с плеч Хорива ягнёнка и положил на требище. Наступив на связанное животное ногой, поднял руки и громко заговорил, благоговейно всматриваясь в жёлтый лик верховного божества:
– О всемогущий Световид! Ты даёшь всему сущему на земле свет и тепло, побеждаешь мрак ночи и зимний холод! Ты даёшь жизнь людям и деревьям, зверям и птицам, рыбам и змеям! Ты всё можешь. Будь же милосерден, боже, и защити князя Добромира от смерти, а нас – от грядущей напасти! Мы принесли тебе требу и молим, чтобы ты принял её в знак нашей любви и уважения к тебе, бог солнца и жизни!
С этими словами он вынул нож и одним взмахом перерезал ягнёнку горло. Ярко-красная кровь оросила камень требища.
Родовичи все хором вторили старейшине, простирая руки к идолу:
– Прими, Световид, требу! Защити нас от всякой напасти, лихого ока и злых духов!
Затем все опустились на колени – замерли в низком поклоне перед идолом, вершителем судеб людских и всего сущего на земле. И пребывали в таком положении, пока жертвенная кровь не запеклась и не высохла – знак того, что жертва принята.
Тогда волхв Ракша, подняв к Световиду руки, закружился в молитвенном танце – всё быстрей и быстрей. Седые его волосы развевались на ветру, глаза пылали, как у человека наевшегося дурмана, а из уст звучали слова моления.
Наконец он опустился в изнеможении на колени рядом с родовичами и долго стоял так, что-то беззвучно шепча сухими, с синими прожилками губами.
Умилостив бесстрастно взирающего вдаль идола, старейшина велел всем возвращаться назад, к своим хижинам, а сам с сыновьями и молодшей дружиной отошёл к краю скалы к обрыву, где клокотала вода.