Князь из десантуры - стр. 30

Дима не понимал, к чему эти откровения, но слушал и не перебивал.

– Вот. Я ещё не познала мужчину и не хочу остаться такой навсегда. Прошу тебя, найдёныш: будь моим первым мужчиной.

Дима замер, переваривая сказанное. Глупо спросил:

– А почему я, Юлдуз?

У дочери Тугорбека, видимо, давно был заготовлен ответ:

– Во-первых, никого из воинов об этом не попросишь, они боятся отца. Во-вторых, ты красивый. Ты – рыжий, и если я вдруг понесу от тебя, то хочу, чтобы моего ребёнка тоже любило солнце, как и тебя.

Ярилов нагнулся и поцеловал Юлдуз.

– Ты согласен, русич?

– Да.

– Тогда мы сейчас пойдём в мою кибитку. Я только прошу тебя: будет ласков со мной. Если честно, мне очень страшно.

Димка кивнул.

Он не стал рассказывать Юлдуз правду: что её будущего мужа уже нет в живых.

Кто осудит его за это?

Ещё один подъем степной дороги – и перед караваном открылся вид на степную столицу кыпчаков.

Димка ещё не очень хорошо освоился в седле, поэтому отстал от товарищей, елозя уставшими от непривычки ягодицами. Хорь по его просьбе выделил самого спокойного мерина. Ярилов дал коню имя «Харлей» и постарался с ним подружиться. Харлей отнёсся к новому хозяину добродушно, с удовольствием съел с Димкиной ладони кусок лепёшки и спокойно выполнял все команды. Пока приходилось ехать шагом рядом с телегами, всё было нормально. Как только показался город, уставшие от однообразия степного пути половцы радостно перешли на рысь и ускакали в голову каравана. Димка отстал, пытаясь разобраться, где у Харлея включается вторая передача. Мерин прядал ушами, но не реагировал на Димины причмокивания и жалостливые просьбы «прибавь, дружочек», продолжая неспешно тюхать возле телеги. Наконец, Ярилов решился и ударил коня пятками по бокам, что оказалось верным решением.

Харлей вылетел на вершину невысокого холма и послушно остановился, когда Дима натянул поводья. Ярилов оглядел Шарукань и удивлённо присвистнул.

Половецкая столица совершенно не походила на средневековый город с яркой иллюстрации из учебника. Никаких крепостных стен на высоком валу и защитных башен, каменных дворцов знати и сияющих позолоченными куполами храмов. Не было даже ворот.

Дима видел перед собой огромный лагерь кочевников из разнокалиберных шатров, палаток и кибиток, неряшливо разбросанных по берегу Донца. На окраине чернели стада скота, по степи шныряли всадники – поодиночке и небольшими группками.

Ближе к городу воздух терял снежную свежесть, становился всё более насыщенным запахами навоза и гниющей требухи, горького кизячного дыма и прокисшего молока. Половцы подтянулись, подбоченились, выстроились в определённом порядке – каждый обыватель должен был видеть, что в город прибывает славный бек Чатыйского куреня, гордый Тугорбек со своими батырами.